Посвященный т.н. «проблеме вагонетки». Напомню, что это – одна из самых популярных «этических» и философских «проблем». Ее смысл состоит в том, что имеются железнодорожные пути, по которым несется тяжелая вагонетка – и стрелка, способная переключать движение на два направления. На одном из которых – уже установленном – привязано пять человек, а на другом – один. В результате тот, кто стоит на стрелке, должен принять решение о том, по какому пути пойдет вагон – то есть, убьет он пять человек или одного. Данная задача кажется несложной – разумеется, сохранение жизни пятерых важнее сохранения жизни одного – однако, дело крайне осложняет тот факт, что в данном случае человек за стрелкой, совершая переключение, оказывается причастным к убийству привязанного. А «убийство пятерых» стоит по умолчанию, и оно произойдет даже если стрелочника вообще не будет.(Кстати, тут обыкновенно специально оговаривается, что речь идет не о железнодорожном работнике, а о случайно оказавшемся лице. Почему – будет понятно ниже.)

Подобная особенность переводит проблему в несколько иное русло – из выбора вариантов спасения она превращается в выбор вариантов убийства. Что, разумеется, для «среднего человека» невозможно – убийство в современном обществе табуировано само по себе. А разного рода психологи и прочие «мыслители» могут невозбранно радоваться от осознания собственной важности в плане решения базовых проблем человечества. Тем более, что сейчас указанный пример с вагонеткой приобретает еще более важное значение – как сказано у того же Мастерка, это связано с появлением автопилотов на автомобилях.

Правда, тут возникает известное сомнение: автопилот не обладает психикой, а значит, вопрос о том, выступает ли он инициатором убийства или спасает людей, перед ним однозначно не стоит. И решать «проблему вагонетки» он, в принципе, должен однозначным образом. Другое дело, что в указанной области возникают тысячи иных причин, не позволяющие это сделать: скажем, судя по всему, задача распознавания изображения так и не решена должным образом. (То есть – интерпретируя дорожную ситуацию, автомат не способен быстро выделять людей на фоне иных объектов.) Да и вообще, построение полноценной модели уличного движения для современных технологий задача не решаема – в реальных машинах основной упор делается на показания датчиков расстояния (лазерных или ультразвуковых) и координаты GPS. В подобном случае «притягивание» сюда еще и «проблемы вагонетки» выглядит крайне странным. («Автопилот» в современных машинах является, скорее, продвинутым «круиз-контролем», нежили полноценным аналогом личности – поэтому любая «этика» по отношению к нему невозможна.)

Таким образом, к реальной области применения автопилотов «проблема вагонетки» не имеет ни малейшего отношения. Впрочем, если честно, и к живым водителям это так же относится: как уже было сказано у того же Мастерка «тормоз давить надо». То есть – стараться минимизировать опасные ситуации по максимуму с учетом всех имеющихся условий, а не выбирать, кого бы вокруг можно было укокошить. Да и вообще, сама концепция о том, что надо пускать вагонетку по живым людям – не важно, пятерым или одному – отдает явным садизмом. А так же очевидным идиотизмом, который необходим для того, чтобы оказаться в ситуации, крайне специфичной и имеющей множество ограничений. Ну, в самом деле: вагонетка, отчего-то несущаяся по рельсам, привязанные каким-то злодеем люди, а самое главное – наш стрелочник, не имеющий возможности отвязать несчастных, но, почему-то (зачем-то) управляющий переключением пути. Сюжет из фильма про Индиану Джонса, не иначе.

Впрочем, существуют еще более нелепые примеры подобной «проблемы» -- например, с «толстяком», которого надо столкнуть на рельсы (!) для того, чтобы остановить несущийся вагон. Очевидно тот, кто придумывал данный сюжет, был не только выраженным садистом – но еще и абсолютно безграмотным человеком . (По крайней мере, в области физики: масса даже очень толстого гражданина не будет достаточной для остановки даже небольшого, но движущегося вагона.) Разумеется, можно сказать, что это – лишь мысленный эксперимент, помогающий решить реально значимые задачи. Но, как показывает приведенный выше пример с автопилотом, в подавляющем большинстве случаев этот эксперимент абсолютно ничего не показывает. Ну, и самое главное: если уж рассматривать проблемы выбора между спасением одних людей за счет других, то не стоит забывать, что в мире существует очевидный пример ее решения. Которая – в отличие от всех философских представлений – давно и весьма неплохо работает.

Это система сортировки раненых в военной медицине – да и вообще, в медицине катастроф. Где – в отличие от садистко-киношного сюжета с несущимся вагоном – вопросы выбора жизни и смерти являются действительно важными. (Поскольку помочь всем нуждающимся, как правило, невозможно – не хватить ресурсов.) Поэтому уже более полутора столетий в военной медицине применяются принципы, впервые внедренные великим русским хирургом Пироговым – а именно, деление раненых на тех, кому необходима немедленная помощь, и тех, кто может немного подождать. И, самое печальное, на тех, кому уже ничего не поможет – а значит, необходимо лишь облегчить их страдания. Ну, и самое главное, на распределение всей этой массы раненых по госпиталями и медицинским пунктам. Впрочем, понятно, что тема эта крайне сложная и описывать подробно ее нет смысла. Можно только отметить тот факт, что военные врачи решают описанную выше «неразрешимую задачу» достаточно эффективно для того, чтобы сделать военную медицину значимым стратегическим фактором. (Во время Великой Отечественной войны в строй было возвращено 17 млн. человек! Еще раз – это не просто количество выживших, а количество тех, кто после госпиталя оказался достаточно здоровым, чтобы вновь быть призванным на службу.)

То есть, получается, что даже такой этически сложный вопрос оказывается вполне решенным за пределами искусственно установленных и довольно странных, если честно, рамок. Скажем, связанных с необходимость обязательного убийства (!) невинных людей, как в описанном «мысленном эксперименте» – а не с необходимостью спасения, как в военной медицине. Там, где вместо вопроса о том, кого надо убивать, ставится вопрос о том, кого надо спасти, что, при кажущемся тождестве, ситуация меняется полностью. Поскольку в этом случае человек начинает выстраивать будущую стратегию именно в сторону уменьшения страданий – то есть, в том направлении, под которое, собственно, и «затачивался» эволюцией разум, как таковой. (В отличие от идеи увеличения страданий – то есть, садизма – которая является всего лишь артефактом, ошибкой развития человеческого общества.)

Кстати, именно указанной необходимостью минимизации страданий объясняется то, что даже безнадежные раненые должны быть обезболены, хотя очевидно, что никакой практической пользы от этого нет. Но в реальности это оказывается оправдано – поскольку приводит к улучшению общего настроения раненых, уверенных в том, что их не оставят ни в каком состоянии. Подобная особенность очень хорошо показывает, насколько в реальных случаях ситуация отличается от разного рода «мысленных экспериментов» и прочих попыток создания «универсальной этики». Которая на самом деле не универсальная, да и не этика. (В смысле, не наука, изучающая системы взаимоотношения между людьми.) Причина этого, как можно догадаться, проста: реальные случаи подобных взаимоотношений сложны и вряд ли могут быть «разбиты» на отдельные «этические элементы», подобные указанному выше. Просто потому, что «сами по себе» люди к рельсам на привязываются (даже в случае самоубийства данному акту предшествует огромное количество событий), и вагонетки «сами по себе» не катаются.

А значит – сама по себе несущаяся по рельсам вагонетка может означать только ошибки или преступления, совершенные тем, кто отвечает за данный предмет. Причем, настолько серьезные, что по сравнению с ними все вопросы к «стрелочнику» оказываются вторичными – убийцей должен считаться именно тот, кто позволили данному транспортному средству «свободно путешествовать». Ну, и разумеется, тот, кто привязал людей так же полностью виноват в их смерти. (Собственно, именно так и рассматриваются дела в случае реальных транспортных катастроф.) То есть, можно увидеть, что включение «системных моментов» в упомянутый эксперимент полностью изменяет его – и из неразрешимого вопроса о жизни и смерти превращает в банальную картину преступления. (Не важно, основанного на злых замыслах или разгильдяйстве – хотя сам факт привязывания людей, разумеется, говорит в пользу первого.) И вместо «этических проблем» ставит множество вопросов о транспортной безопасности и криминальном состоянии мира, где подобные вещи возможны.

В принципе, нечто подобное можно сказать и про любые другие «мысленные» и немысленные психологические и философские «эксперименты». Которые в реальности часто оказываются вовсе не экспериментами, а просто порождениями воспаленного ума. Кстати, в посте Мастерка приводится ссылка на потрясающую во всех смыслах попытку реально провести подобный опыт. Правда, вместо людей там присутствуют мыши, что уже смешно. (Достаточно вспомнить, сколько в обычных магазинах продается ядов и приспособлений для убийства данных существ, чтобы понять абсурдность данной ситуации.) И этих самых мышей там не убивают, а дергают током – да и то, как было сказано, «несильно» - что еще более увеличивает степень абсурда. (В «классических» психологических экспериментах «били электричеством» людей – в полном соответствии с приведенным выше тезисом о том, что подобными вещами занимаются садисты.) В результате подобных допущений говорить о каких-либо выводах из подобного «опыта» можно весьма условно. Скажем, разделение участников может значить вовсе не то, что утверждают авторы, а то, что одна часть из испытуемых способна относиться к мышам «по человечески», а другая – нет. Ну, и т.д. и т.п.

В общем, главное, что можно понять из всего вышеприведенного, состоит в том, что рассматривать этические проблемы без учета «всей системы», в рамках отдельных выделенных «мысленных экспериментов» - бессмысленно. Поскольку предмет изучения этики по умолчанию – все общество. А попытки делать это на отдельных примерах с отдельными людьми – это даже не изучение живых организмов по трупам. (Поскольку трупы сохраняют хоть какую-то, пусть механическую, но целостность.) Это – попытка понять что-то цельное по отдельно неизвестно откуда взятой части, что, разумеется, невозможно. (Как невозможно понять работу компьютера по отдельно взятой микросхеме, даже не подключенной к питанию.) Ну, а выводы из всего вышесказанного каждый может сделать сам.

Много читаешь всяких научных психологических якобы проблем, которые для тебя лично совсем не проблема. Вроде бы все ясно и понятно, какая еще проблема! Вот сейчас прочитал подобную...

Представьте, что по железнодорожному пути несется тяжелая неуправляемая вагонетка. Прямо по ходу ее следования к рельсам привязаны пять человек, и она стремительно к ним приближается. У вас есть возможность переключить стрелку, и тогда вагонетка поедет по другому пути. К несчастью, на нем к рельсам тоже привязан человек, но всего один. Что вам следует предпринять, — переводить стрелку или не переводить?

Вот почему это считают "проблемой":

Так вот, люди реагируют совершенно по-разному в этой ситуации в зависимости от того, является ли проблема чисто гипотетической или же на кону стоят реальные жизни.

Впервые психологи из Университета Гента в Бельгии воссоздали условия этой дилеммы в реальной жизни, используя лабораторных мышей. Удивительные результаты, которые они получили в ходе исследования, были недавно опубликованы в журнале Psychological Science.

Эта этическая мыслительная задача известная как «проблема вагонетки», призвана заставить вас задуматься о моральной разнице между активным убийством (ведь это вы перевели стрелку, что привело к гибели 1 человека) и пассивным убийством (вы не трогали стрелку, но в результате погибли 5 человек). С философской точки зрения, утилитаристы утверждают, что морально оправдано будет переключить стрелку и выбрать путь наименьшего зла - убить одного вместо пяти, но деонтологи утверждают, что с моральной точки зрения неправильно будет делать это, потому что такое действие будет означает, что вы намеренно участвуете в убийстве человека.

В общем, утверждают, что это дьявольски проблематичный выбор.


Исследователи собрали 200 человек и сказали им, что они собираются пропустить сильный электрический ток через клетку с 5 мышами. Участникам эксперимента также сообщили, что они могут нажать кнопку и перенаправить ток в другую клетку с 1 мышкой. (Не волнуйтесь, никто не собирался в действительности поражать мышей током). До начала эксперимента участников спрашивали, как, по их мнению, они будут гипотетически реагировать в данной ситуации.

66% людей, принимающих участие в эксперименте, сказали, что нажмут кнопку в гипотетическом сценарии. Однако, когда настал решающий момент и их подвели к клеткам с живыми мышами, 84% людей решили нажать кнопку и поразить током одну мышь. Вы можете предположить, что люди действуют более эмоционально в реальном сценарии и более рационально в абстрактных сценариях, но как исследование показало, люди думают по-разному при решении гипотетических дилемм и при решении проблем, с которыми они сталкиваются реальной жизни.


Проблема вагонетки стала в наши дни еще более актуальной, чем когда-либо, с появлением беспилотных автомобилей. Например, если беспечный пешеход выбежит на дорогу, должен ли беспилотный автомобиль свернуть в сторону и стать при этом причиной ДТП на дороге, в котором могут погибнуть несколько водителей и пассажиров, или же продолжить движение и сбить пешехода.

Конечно, не может быть никакого «правильного ответа» при решении любой из этих дилемм. Однако, с такой проблемой несомненно столкнутся разработчики беспилотных автомобилей, не говоря уже о юристах, которым надо будет разбираться в деталях аварий с участием самоуправляемых машин.

Для того, чтобы понять, как поступили бы люди в той или иной критической ситуации, сотрудники института разработали специальную игру «Moral Machine».

Но что касается так называемой "проблемы вагонетки", то лично для меня ее нет - простое рациональное мышление. Даже и размышлять не о чем.

А для вас?

П.С. Хотя погодите, я вспомнил. Есть другой вариант этой психологической проблемы: едет поезд в пропасть полный пассажирами. Переводом стрелки можно его спасти, но тогда он собьет вашего родственника (в одном случае это был сын стрелочника, для которого и был выбор).

Вот это действительно реальный выбор, а не просто "проблема вагонетки"

Одно дело — рассуждать, другое — принимать реальные решения. Бельгийские ученые провели первый в истории эксперимент с реальной моделью « проблемы вагонетки », в которой человек должен совершить моральный выбор, и получили неожиданные результаты, заставляющие усомниться в информативности мысленных экспериментов — по крайней мере в области этики. В классическом виде проблема вагонетки звучит так:

Тяжёлая неуправляемая вагонетка несётся по рельсам. На пути её следования находятся пять человек, привязанных к рельсам. К счастью, вы можете переключить стрелку — и тогда вагонетка поедет по другому, запасному пути. К несчастью, на запасном пути находится один человек, также привязанный к рельсам. Каковы ваши действия?

В эксперименте трех психологов из Гентского университета вместо вагонетки был электрошок, а вместо привязанных к рельсам людей — мыши. Участники эксперимента сначала заполнили опросники, в которых указали, как бы они разрешили эту этическую дилемму, а затем по одному вошли в лабораторию, где в электрическую цепь были включены «стрелка», таймер, источник тока и две клетки с мышами, в одной — одна, во второй — пять животных. Таймер был установлен на 20 секунд; по истечении этого времени по клетке с пятью мышами должен был ударить несмертельный, но очень болезненный разряд. нажав на кнопку, участники эксперимента могли направить ток на клетку с единственной мышью. На самом деле по мышам током не били вообще, но подопытные об этом узнавали только после того, как срабатывал таймер.

Участников эксперимента было больше двухсот, ученые постарались сделать выборку максимально правильно: участвовали и мужчины, и женщины, разного возраста, происхождения, с разным уровнем образования. Ученые предположили, что подопытные могут принять их эксперимент за разновидность эксперимента Мильграма (того, в котором люди в белых халатах заставляли участников эксперимента бить током других людей, оценивая склонность подчиняться приказам), поэтому прежде, чем начать, всем объясняли, что дело не в подчинении, и решение можно принимать какое угодно.

Больше всего ученых поразило огромное расхождение между ответами анкет и реальными действиями людей. Заполняя опросники, люди почти всегда склонялись к варианту «навредить меньше», зато в лаборатории почти половина из тех, кто на бумаге решил вмешаться и перенаправить «вагонетку», предпочитали ничего не делать. Это указывает на то, что между принятием решения в реальной жизни и рассуждениями есть большая разница, пишут ученые, и это следовало бы принимать во внимание всем, кто интересуется этическими вопросами. Возможно, отмечают авторы исследования, дело было в том, что в эксперименте решалась судьба не людей, а мышей, которые по понятным причинам вызывают меньше сочувствия; однако, по данным других исследований, между отношением к животным и к другим людям все-таки существует некоторый параллелизм, поэтому отмахиваться от результатов «мышиной вагонетки» не стоит.

Ранее несколько групп ученых (ссылки приведены в работе бельгийцев) пробовали приблизить «проблему вагонетки» к реальности с помощью VR-визуализации, и в этих экспериментах тоже наблюдалось некоторое расхождение с результатами чистого мысленного эксперимента. Исследования в этой области только начинаются, пишут бельгийские ученые — и они очень важны для понимания того, как люди принимают важные решения в этически неоднозначных ситуациях.

Кому из нас не знакома «проблема вагонетки»? Та, где предлагается сбросить с моста бедного тучного человека на рельсы, чтобы он перекрыл дорогу надвигающемуся вагону, и спасти тем самым 5 незадачливых работников, оказавшихся на путях. Но что наш выбор — «сбросить или нет?» — говорит о нас? И может ли вообще столь искусственная ситуация что-либо рассказать о человеческой морали? Собрав самые противоречивые материалы исследований по вопросу, об этом на страницах Nautil.us поразмышлял Мэттью Седакка. Присоединимся к нему.

В 1960-е годы философ Филиппа Фут, занимающаяся вопросами морали, придумала мысленный эксперимент, который стал революционным в этой области. Эта этическая головоломка, известная сегодня как «проблема вагонетки» (trolley problem ), стала настолько влиятельной не только в философии, но и в области неврологии, поведенческой экономики, эволюционной психологии и в мем-культуре, что возник даже неологизм «вагонеткология» (trolleyology). Такое количество комментариев, писал один философ, «заставляет Талмуд выглядеть пособием для чайников».

Проблема вагонетки стала популярной во многом благодаря философу Джудит Джарвис Томсон. В ее работе 1976 года «Убить, позволить умереть и проблема вагонетки» оригинальный сценарий был изменен (1). В версии Фут пять человек находятся на дорожке перед надвигающимся вагоном, и вы, проводник, должны выбрать, следует ли переключиться на путь, на котором вы столкнётесь всего лишь с одним работником и будете, таким образом, ответственны за смерть одного человека, а не пяти. Но в версии Томсон вы становитесь свидетелем на пешеходном мосту, который стоит позади чрезвычайно толстого человека. Вы понимаете, что, если вы столкнёте его на рельсы, его веса будет достаточно, чтобы остановить неуправляемую вагонетку и спасти всех (кроме него, конечно). Сделали бы вы это?

Большинство отказывается делать выбор, несмотря на то что, пожертвовав полным человеком, в конечном счете можно спасти пятерых. С другой стороны, переключение путей ради спасения жизней пяти человек, кажется морально оправданным, даже если один человек всё же умирает. Почему у нас разные моральные ответы на эти, казалось бы численно равнозначные сценарии? Этим вопросом озадачены многие исследователи, занимающиеся этикой и психологией морали. Например, Джесси Принз, специалист, занимающийся философией психологии в Городском университете Нью-Йорка, уверен, что нравственный долг может измеряться эмпирически (2). Другие считают, что такой эксперимент способен прояснить тонкости, касающиеся нашей моральной интуиции; и, возможно, помещая исследуемых в аппарат МРТ, когда они рассуждают об этой дилемме, удастся также выяснить, каким образом мы размышляем о дилемме в её различных вариантах. Но что, если эта дилемма является слишком упрощенной, чтобы быть полезной?

Читайте также

Вот что Кристофер Бауман, социальный психолог из Университета Калифорнии в Ирвине, предложил вместе с некоторыми коллегами в 2014 году (3). Они были «обеспокоены» этими дилеммами по трем причинам: во-первых, «они забавят, а не отрезвляют»; во-вторых, «они являются нереалистичными и не представляют моральные ситуации, с которыми люди сталкиваются в реальном мире»; и третье — «они не помогают установить лежащие в их основе психологические процессы, как другие нравственные ситуации». Авторы продолжают:

Люди часто насмехаются над тем, что тело толстяка действительно может остановить поезд, спрашивают, неужели на самом деле нет места для рабочих рядом с путями, чтобы отойти, и сомневаются, что кто-то действительно может оценить все важные аспекты ситуации и быть уверенным относительно времени, когда нужно действовать.

В то время как большинство людей не беспокоили присутствующие в дилемме допущения (вам даются условия как сами собой разумеющиеся: например, что, если вы столкнете толстого человека, то он может остановить поезд), некоторых из испытуемых это не убеждало. Так, в работе 2009 года по проблеме вагонетки авторы отмечают, что около 5 процентов респондентов одного исследования и 12 процентов другого обвели ответ: «Описания предыдущих страниц показались мне нереалистичными, и мои ответы отражают мою неспособность серьезно отнестись к описанию, которое было дано» (4).

Углубляемся

Оказывается, введение неопределенности меняет, как люди думают о дилемме. В исследовании 2014 года психологи Кэтрин Кортенкамп и Коллин Ф. Мур впервые дали испытуемым две версии проблемы вагонетки: первую, где результаты, которые должны произойти, были гарантированы; и вторую, где не было никаких гарантий (5). В последнем случае респонденты были менее склонны думать, что убить одного ради спасения пяти было «допустимым» или «моральным» (им были заданы вопросы о каждом). В условиях неопределенности «участники, возможно, больше полагались на деонтологические», или основанные на моральных правилах, рассуждения, «чем на утилитарные моральные суждения», — говорят исследователи. Последнее зависит от возможности знать, что будет следствием ваших действий, но если вы не уверены, вам может казаться, что действовать в соответствии с моральным поучением не только правильно с этической точки зрения, но и более безопасно.

Это объяснение совпадет с результатами исследования 1992 года под названием «The disjunction effect in choice under uncertainty» (6). Это исследование показало, что «неопределенность результатов приводит к менее консеквенциалистскимⓘ Консеквенциализм (от консеквент, лат. consequens — «следствие, вывод, результат») — группа моральных теорий, где критерием нравственной оценки является результат (консеквент) поведения. решениям в неморальных сценариях принятия решений». Кортенкамп и Мур отмечают:

«Эти данные свидетельствуют о том, что при исследовании моральных суждений и рассуждений, касающихся неопределенных ситуаций, факт неопределенности должен быть учтён».

Может быть, просто настало время притормозить с рассмотрением моральных дилемм, таких как проблема вагонетки, со встроенными в них четкими последствиями и принять во внимание более неопределенные ситуации — реальная жизнь полна ими.

Ссылки на исследования

1. Judith Jarvis Thomson, Killing, letting die, and the trolley problem. The Monist/Vol. 59, No. 2, Philosophical Problems of Death (APRIL, 1976), pp. 204-217.

2. Jesse Prinz. Can Moral Obligations Be Empirically Discovered?/Midwest Studies in Philosophy 31(1):271 — 291 · September 2007. DOI: 10.1111/j.1475-4975.2007.00148.x

3. Christopher W. Bauman, A. Peter McGraw, Daniel M. Bartels, Caleb Warren. Revisiting External Validity: Concerns About Trolley Problems and Other Sacrificial Dilemmas in Moral Psychology. Social & Personality Psychology Compass, Forthcoming/Mays Business School Research Paper No. 2015-12.

4. Joshua D. Greene ,Fiery A. Cushman, Lisa E. Stewart, Kelly Lowenberg, Leigh E. Nystrom, Jonathan D. Cohen. Pushing moral buttons: The interaction between personal force and intention in moral judgment.Cognition/Volume 111, Issue 3, June 2009, Pages 364–371.

5. KATHERINE V. KORTENK AMP and COLLEEN F. MOORE. Ethics Under Uncertainty: The Morality and Appropriateness of Utilitarianism When Outcomes Are Uncertain. The American Journal of Psychology/Vol. 127, No. 3 (Fall 2014), pp. 367-382.

"Почему вы говорите, что ответственность на вас, если вы дотронетесь до рычага? И пять бесконечностей таки в пять раз больше, чем одна."

Ответствнннсть появляется за те действия и тот выбор, который совершила непосредственно я. Я буду нести ответственность за смену направления вагонетки. Эта задача - моделирование ситуации "пожертвовать одной жизнью ради спасения пяти". Я, согласно моим моральным принципам, не считаю себя в праве никем жертвовать и совершать подобный выбор. Я не считаю себя в праве оценивать эти жизни ни количественно, ни качественно. Ответственность за этот выбор я на себя и не дам складывать. Использование рычага - выбор между тем кто будет жить, а кто умрет. У меня не достаточно ЧСВ, чтобы жертвовать чьей-то жизнью ради чужой, обменивать одну жизнь на другую или на пяток жизней.

И нет, пять бесконечностей и одна бесконечность оба равны бесконечности.

Если у меня будет хоть какая-то возможность помочь людям на рельсах, не принося никого в жертву (в том числе себя), я приложу для этого все усилия. Но условия задачи этого не подразумевают.

Давайте смоделируем иную ситуацию, в которой вам нужно сделать такой же выбор. Уберем гипотетического "злодея" из Пилы, который во всем виноват, и отдадим эту роль жизни. Потому что так оно обычно и бывает. Вы - врач. У вас есть пять пациентов, которые умрут, если им срочно не пересадить органы. И один пациент с простым кашлем, у которого есть все пять здоровых органов. Ну что, режем его, бедолагу, на органы? У вас есть один человек, с которым ничего не случится, если вы ничего не предпримите (жизнь привязала его к безопасным рельсам, при вашем бездействии через часик он уйдет из больницы живой). Но вы можете спасти пятерых (жизнь привязала их к смертельным рельсам) ценой жизни этого одного. Простая же математика, да, чего тут рассуждать, делать надо! И это не вы наслали болезнь на этих людей, в изначально сложившейся ситуации вы не виноваты. Если вы не притронетесь к скальпелю - вашей вины в ничьих смертях не будет. Решайте. А то у вас там пять семей, которые в случае принятия решения не резать, будут смотреть на вас с яростью и недоумением.

Проблема "утилитарного" решения этого эксперимента как раз в том, что оно только кажется рациональным и до очевидности простым. При хоть сколько-нибудь жизненной ситуации этими же принципами уже руководствоваться сложнее, а чаще всего вообще невозможно. А люди, которые с умным видом в кухонном споре заявляют, что тут все просто, нечего рассуждать, дело делать надо, в жизни будут первыми паникерами. Потому что, когда думал, что все просто, а оказалось сложно, тебе ещё тяжелей принять решение.