ХРИСТИАНСТВОo НА ПЕРЕКРЕСТКЕ ВЕКОВ: ОРИГЕН ПРОТИВ ЦЕЛЬСА

В первые века христианской эры основатели Восточного православия превратили духовный импульс апостолов в универсальную мировоззренческую систему. Благодаря этому, христианство не утратило связи с античным наследием и включило в себя высший интеллектуальный опыт эллинской культуры. Однако нужен был могучий универсальный ум, который сумел бы найти философскую форму для христианского учения и дать ему систематическое изложение. Эту работу совершил Ориген, ученик и преемник Климента Александрийского, названный Дидимом Слепцом «вторым после Павла».

Ориген стал основателем церковной науки в широком смысле слова и основателем христианского богословия. Он создал церковную догматику и заложил основание системному изучению христианской и иудейской религий. Он освободил христианское богословие от задач апологетических и полемических, сообщив ему самостоятельный характер и положительное значение. Он провозгласил примирение эллинской философии и христианской веры, высшей культуры с Евангелием. Так были заложены основы христианского эллинизма, и христианство предстало перед образованным эллинским миром во всей полноте своего духовного богатства.

Ориген был одним из величайших духовных авторитетов своего времени. Его идеи в последующие века не раз вызывали острые споры и разногласия (они были объявлены еретическими на 5-ом Вселенском соборе в 553 году), но неизменно влияли на становление как Восточного, так и Западного богословия. Оригена цитировали, им восхищались и с ним спорили философы и богословы, и споры и разногласия эти продолжаются до наших дней.

Слава Александрии, Ориген (по-гречески «рожденный Оросом»), родился в промежутке между 182 и 185 гг. от Р.Х. в Александрии в семье учителя риторики и грамматики Леонида, погибшего во время гонения на христиан при Септимии Севере. Юноша Ориген спасся только потому, что мать спрятала его одежду и он не мог выйти в тот день на улицу.

Знакомый с Писанием с детства Ориген не испытал долгих мучительных поисков истины и духовных кризисов. Юность его прошла в Александрии - городе, прославленном своими библиотекой, философскими школами и универсальной образованностью. Пять лет он провел в качестве ученика у знаменитого философа неоплатоника Аммония Сакса. Другим учеником Аммония был в это время Плотин, один из последних гениев эллинской философии. Не достигший восемнадцати лет Ориген был приглашен учителем в христианскую катехитическую школу, которую в то время возглавлял учитель Оригена александрийский пресвитер Климент.

Чтобы читать Ветхий Завет в подлиннике, Ориген изучил еврейский язык. Он много путешествовал: был в Аравии, Риме, Греции, Кесарии, Никодимии и Антиохии, проповедуя христианство и принимая участие в ученых диспутах. Благодаря своей широкой эрудиции, Ориген сумел привлечь к христианству внимание образованной части общества. Литературной продуктивности Оригена много способствовал его друг и меценат Амвросий, обращенный им к церкви из секты гностика Валентина, к которой тот принадлежал.

В 231 году Ориген окончательно поселился в Кесарии, где он продолжал свою деятельность в качестве катехета, учителя и проповедника. По приглашению матери императора Александра Севера он ездил с проповедями в Антиохию, а 235 году во время гонений Максимина он два года скрывался в Каппадокии. Ориген успешно боролся с адонтианцами и с психопаннихитами, учившими о смертности души или ее сне до всеобщего воскрешения.

Во время гонения на христиан Декия в 251 году он был брошен в тюрьму и подвергнут пыткам. «Что и сколько пережил Ориген в это гонение, - пишет Евсевий Панфил, - и каков был этому конец, когда злобный демон выстроил против этого человека все свое воинство и накинулся на него всеми силами и средствами - больше, чем на всех, с кем он вел тогда войну; что и сколько выдержал за веру Христову этот человек: оковы, телесные муки, истязания железом, тюремное подземелье, многодневное сидение с растянутыми... ногами, угрозу сожжения и вообще что только ни делали с ним враги - все он мужественно вынес ». Выпущенный на волю, он умер в Тире между 251 и 255 гг.

Сочинения Оригена делятся на несколько групп. Это, прежде всего, сочинения библейско-критические, экзегетические, догматические, апологетические, назидательные и, наконец, его письма.

Библейские комментарии и экзегетика, т.е. толкование и разъяснение Священного Писания, составляют значительную часть наследия Оригена. Поскольку в то время Священные тексты существовали на разных языках: арамейском, греческом, сирийском и других - работа по сведению текстов и их комментированию была исключительно важной. В знаменитых утраченных «Тетраплах» (τετραπλά γράμματα) и «Эксаплах» (εξαπλά) Ориген наглядно сопоставляет перевод Библии семидесяти - Септуагинте с еврейским оригиналом, еврейским текстом в греческой транскрипции, а также с переводами Акилы, Симмаха и Феодотиона. Ориген собрал и систематизировал несколько списков Евангелий из различных христианских центров Средиземноморья. Одним из таких списков был составленный им сборник под названием «Гомологумена», в который вошли четыре Евангелия, Деяния Апостолов, 13 Посланий Апостола Павла, Первое Послание Иоанна, Первое Послание Петра и Откровение Иоанна. Эти книги были приняты в качестве канона Священного Писания всеми церквами Средиземноморского бассейна.

Библия для Оригена является высшим интеллектуальным авторитетом, неистощимым источником метафизики, теологии, этики, философии и научных знаний. Она представляет собой для него удивительное многогранное целое, вдохновенное Богом. Помимо непосредственного конкретного смысла, она содержит в себе «тайную весть», открытую тем, кто владеет ключом к ней. Ориген утверждал, что Библия содержит в себе три уровня смысла: телесный, или исторический, душевный, или моральный и, наконец, духовный, или аллегорический. Защищая аллегорический метод Библейских комментариев, Ориген считал, что буквальное истолкование Библии в некоторых случаях может быть абсурдным или даже безнравственным. Кроме того, сохранились работы Оригена, посвященные таким проблемам, как воскресение, молитва, мученичество, а также беседы и проповеди. Известны также его «Послание к Африкану», комментарии к апокрифической, т.е. не вошедшей в Священное Писание, истории Сусанны и старцев, а также апологетический трактат против Цельса в восьми книгах, в котором христианский философ спорит с философом эллинским.

Около 230 года Ориген издал первое систематическое изложение христианской философии -«О началах» (Пερίάρχών), дошедшее до нас в отрывках и в латинской переработке Руфина (IV век), работа, в которой проявился его мощный дар систематизатора. Ориген рассматривает в ней Первопринципы Бытия (principum, initium, causa omnium), или Самоначало. Говоря о Логосе как о выразителе Божественных энергий, или, по словам Плотина, «энергии от сущности», Ориген закладывает основы имманентного учения о Слове. Сын - это энергия всей Божией Мощи, и Бог сотворил мир через Сына: «Слово и Мудрость рождены из невидимого и нетелесного Отца.» Ориген говорит об одной сущности и трех ипостасях: Отце, Сыне и Святом Духе. В этом капитальном труде Ориген закладывает основы христианского богословия.

Следуя логике платонизма, Ориген строит следующую систему рассуждений: хотя все существующее предполагает некое Начало, должно существовать также и Безначальное Начало, дающее начало всему. Это Безначальное Начало объемлет, содержит и проницает все, созданное им, при этом превышая все, созданное им. Это Начало является Богом, превышающим пространство и время и пребывающим в своей «безначальной и вечной жизни», в вечном сегодня, в котором нет ни вчера, ни завтра.

В духе религиозной и философской мысли своего времени Ориген пишет о посреднике между Богом и всем созданным Им. Таким посредником между Богом-Творцом и Творением является Логос-Слово, который «есть сама Премудрость, само Слово, сама действительно существующая жизнь, сама святость». Важнейший момент в учении Оригена - это рождение Сына-Логоса от Отца. Сын совечен Отцу, он вечно рождается от Отца, ибо, по словам Оригена, «Отец никогда, ни в один момент своего бытия, не мог бы существовать, не рождая Премудрости».

По словам Л.П. Карсавина, Ориген не «выводит» Бога и не «доказывает» Его. «Он восходит к Безначальному Началу от бытия относительного или «оначаленного»... Поэтому он отчетливо сознает неприменимость к Богу всех человеческих понятий и слов и вслед за новопифагорейцами, Филоном, гностиками и Климентом Александрийским утверждает непостижимость Божества. Как гностики, он называет Бога Бездной и Мраком. И тем не менее он исповедует Бога как сознающий Себя Ум, т.е. как Бога личного .» Но так как самосознание предполагает конечность сознаваемого, Ориген признает Бога ограниченным.

Логос-Слово является неоскверненным зеркалом Отчей энергии. Он рожден раньше Первоархангелов и Ангелов, он - Начало после Начала Безначального. По Оригену, Логос обитал в первом человеке Адаме, и он же является Иисусом Христом, новым Адамом. Если Бог-Отец сотворил, а Бог-Сын образовал и изукрасил мир, то Дух Святой, согласно Оригену, действует через Сына и завершает его дело: освящает святых, одухотворяет пророков, объединяет и создает церковь. Отец, Сын и Святой Дух являются самостоятельными и отличающимися друг от друга «личностями», ипостасями, составляя при этом единую Троицу. Однако в самой Троице Ориген вводит соподчинение, ставя Отца выше Сына и Св. Духа. Ориген называет Сына «средней природой» и даже «созданием», трактуя Отца как абсолютную, единую, неразличимую мощь или потенцию, а Сына как актуальность, или осуществленность этой потенции, как иное, чем Отец, хотя и одно с Ним. Он пишет: «Бог всячески единое и простое; Спаситель же наш ради многого становится многим». Он есть первая ступень перехода от единого ко множественному.

«Вопрос о взаимоотношении ипостасей внутри Троицы крайне важный; его лучше всего проследить на отношениях между Отцом и Сыном, - пишет протестантский богослов Дж. Н. Д. Келли. - Ориген часто представляет эти отношения как моральное единство: Их воли практически совпадают .» В то же самое время идеи Оригена далеки от завершенности и последовательности. Ориген и ополчается против тех, кто говорит о рождении Сына «из сущности Отца», и одновременно спорит с теми, кто утверждает, что Сын «сотворен Отцом из несущего, т.е. вне сущности Отца». «Мы убеждены в существовании трех ипостасей: Отца, Сына и Святого Духа», - заявляет Ориген, однако учение его о Святом Духе также остается неразработанным. Называя Святой Дух самостоятельной ипостасью, Ориген пишет об изведении Духа Отцом через Сына и ставит его ниже Сына. Дух представляет Собой переход к полноте идей, созданной через Сына.

Много споров в богословии вызвали отразившие неоплатонические влияния идеи Оригена о сотворенных Богом бесчисленных духах, отпавших от Бога и погрузившихся в «темницу духа, материю». Причиной отпадения была свобода, которой Бог наделил созданных им чистых духов. Пресыщенные блаженством, духи употребили во зло эту свободу и отпали от Бога, одни в большей, другие в меньшей степени.

Первым следствием падения духов было их остывание и превращение их в души. Душа - первый шаг к материализации, к воплощению духа. Вторым следствием падения было их неравенство: одни из них сохранили больше внутреннего огня, а другие меньше. Отсюда различия в мудрости и нравственных совершенствах. Следствием внутренних неравенств явились и неравенства внешние. Для воплощения духов Бог создал материю, которая по своим качествам приспособлена к свободе духов. После долгого пути и при помощи осуществляемой Сыном «Божественной педагогики» эти духи снова вернутся к Богу. Так всеобщее падение приведет к всеобщему восстановлению: весь мир придет к Христу, и Христос передаст власть Отцу, тогда материя исчезнет и «будет Бог все во всем».

Учение Оригена о Троице и о единосущности также породило множество споров и противоречивых толкований. В то время как одни богословы вслед за Оригеном подчеркивали единосущность Сына Отцу, другие, также следуя Оригену, настаивали на идее их субординации и отличии. К первым принадлежал Феогност, бывший во второй половине третьего века главой катехитической школы в Александрии, который учил, что усия Сына происходит от усии Отца подобно тому, как это происходит с сиянием, исходящим от источника света, или с потоком, текущим из источника. Как в случаях с сиянием и потоком, которые не тождественны и не иные по сравнению со своими причинами, так и Сын не тождественен Отцу и не отличен от Него.

Известным сторонником субординациализма был последователь Оригена александрийский епископ Дионисий. В пылу борьбы с модализмом Савеллия, он резко отделял Сына от Отца, отрицая Его совечность Отцу и называя Сына тварью, которая относится к творцу так как вино к виноделу, а корабль к кораблестроителю. Известно, что в четвертом веке св. Афанасий пытался оправдать епископа Дионисия, а Василий Великий отмечал, что борьба с Савеллием увела его к другой крайности.

Субординациализм Дионисия Александрийского (248-265 гг.) вызвал резкую отповедь со стороны епископа Дионисия Римского (259-268 гг.), который, будучи возмущен его оригенистской концепцией троичности, в свою очередь, развивал монархианистические идеи, напоминающие Новациана, отделяющие Сына от Отца и ставящие Отца выше Сына.

В IV веке христианской эры Каппадокийские отцы Василий Великий, Григорий Нисский и Григорий Назианзин разработали учение о единосущей Троице, в котором Отец, Сын и Святой Дух признаны разночинными и единосущными, тождественными во всем, кроме своих ипостасей - свободных «личностей внутри Божественного единства». Каппадокийские отцы основывают свое учение на богословском опыте прошлого, и, в первую очередь, на александрийском богословии Оригена. Они развивают, дополняют, уточняют идеи Оригена, толкуя Отца как «причину творения», Сына - как «причину зиждительную» и Святого Духа - как «причину усовершающую», приходя к трем имманентным свойствам, которыми только и отличаются три ипостаси: к «нерожденности» Отца, «рождению» Сына и «исхождению» Духа. Как пишет Л.П. Карсавин, дальше человеческий ум идти не способен, «ибо не человеку судить о «неизглаголемой и неизъяснимой природе», «никаким именем не объемлемой ».

Трактат Оригена «Против Цельса» («Κατά Kέλσον») является одним из наиболее ярких произведений христианской апологетической литературы III столетия. Это - наиболее полная и совершенная из древнецерковных апологий. Книга написана в опровержение той критики христианства, с которой выступил ученый Цельс, широко образованный писатель конца II века в своем не сохранившемся до наших дней трактате «Λόγος άληθής» - «Истинное слово».

Как работа Иринея против гностиков донесла до нас много ценных сведений о них, так работа Оригена является научно добросовестным компендиумом фактов, свидетельствующих о борьбе уходящего язычества с еще непризнанным, но уже набирающим силу христианством. Если зарождение и первоначальное оформление христианства происходило в контексте Ветхозаветного общества, то, начиная с середины II века, уже можно говорить о параллельном существовании и непосредственном взаимодействии языческого и христианского космосов. Так мы видим, что в лице Цельса христианство стало объектом внимания и критики со стороны римской философии. В апологии Оригена произошло столкновение александрийского христианства с синкретизмом угасающей римской культуры, представленной Цельсом. Это был спор христианства с античной ученостью и многознанием. В апологии даются в остром столкновении два полярных мировоззрения, две традиции и культуры, но, помимо этого, объектом дискуссии и разнонаправленного анализа стал второй оппонент христианства - иудаизм, от имени и под флагом которого Цельс также вел наступление на христианство, акцентируя не преемственность, а враждебность двух этих религий.

Историческая критика разбила немало копий, выясняя личность противника Оригена Цельса и определяя его исходную философскую платформу. Озаглавив свою книгу «Против Цельса», Ориген, тем не менее, не очень конкретно представлял своего оппонента, который, как пишет Ориген в предисловии, к тому времени «давно уже и умер». Ведь работа Оригена писалась три четверти века спустя после выхода в свет цельсовского «Истинного слова». Ориген адресуется к двум Цельсам, известным ему: к Цельсу, эпикурейскому философу времен императора Нерона (70-е гг.), и к другому Цельсу, тоже эпикурейскому философу времен императора Адриана (117-148 гг.) (1, VIII). Кроме того, Ориген упоминает еще об одном известном в то время Цельсе, авторе «многочисленных сочинений против магии» (1, LXVIII). Возможно, здесь он имел ввиду философа и друга известного эпикурейского писателя II века Лукиана Самосатского, которому последний посвятил свое сочинение Pseudomantis, где и представил этого Цельса как человека всяческих эпикурейских достоинств: как мудрого, сбалансированного, любящего истину, заслужившего известность своим опровержением магии.

Определенные хронологические совпадения дали основания большинству исследователей отождествлять двух упомянутых Цельсов: Цельса, автора «Истинного слова» - оппонента Оригена, и Цельса, друга и единомышленника известного римского писателя времен Марка Аврелия Лукиана Самосатского. Время написания «Истинного слова» относят к царствованию императора Марка Аврелия (161-180 гг.), когда усилились гонения на христиан, а именно, к 177-178 гг. - ведь в эти годы, согласно Евсевию (V, 5), происходили гонения против Лионской церкви.

«Тогда, как и следовало, вера умножилась, - пишет в «Церковной истории» Евсевий Панфил, - наше учение можно было свободно проповедовать всем; Оригену было уже за шестьдесят, у него накопился огромный опыт... В это время он составил в восьми книгах возражения эпикурейцу Цельсу, написавшему против нас сочинение под заглавием «Слово истины... ». Однако несмотря на определенную оценку Цельса как эпикурейца, трудно сказать был ли Цельс на самом деле эпикурейцем или платонистом в буквальном смысле этого слова. Скорее всего, он был философом эклектического мировоззрения, т.е. того мировоззрения, которое было характерно для греко-римской интеллигенции конца второго и начала третьего веков. Философский эклектизм Цельса позволил Оригену выставлять своего противника как одновременно эпикурейца и платониста, а иногда и стоика.

На основании сочинения Оригена можно заключить, что Цельс был хорошо знаком с христианским вероучением и часто даже по первоисточникам. Критика Цельса направлена в первую очередь против Евангелий, Деяний Апостольских, Посланий ап. Павла, а также Откровения Иоанна Богослова. Хорошо знал он и первоначальную историю христиан, и положение современной ему церкви. Таким образом, в лице Цельса христианство встретило одного из самых серьезных своих критиков из среды язычников.

Нужно отметить, что сочинение Цельса, написанное в 178 году, долгое время не встречало со стороны христианских писателей отповеди и только в лице Оригена спустя чуть ли не три четверти века нашло себе достойного критика. Нужно отдавать себе отчет, что сочинение Цельса не могло иметь слишком большого значения в глазах христиан той эпохи. Что же касается нехристианских читателей, то беспринципная эклектичность собственных цельсовских воззрений и философическая абстрактность приемов его критики вряд ли могли вызвать среди них сочувственный отклик. В своем предисловии Ориген пишет по этому поводу: «Сочинение же Цельса, мне кажется, совсем не заключает в себя обольщения, даже и того пустого, которое присуще некоторым из основателей философских школ, потративших на это (дело) все же далеко не дюжиный ум.» Ориген долго откладывал написание опровержения Цельса и взялся за него только уступая настойчивым просьбам своего друга Амвросия.

Создание трактата «Против Цельса» относится к последним годам жизни Оригена, когда тот, разойдясь с александрийским епископом Димитрием, оставил Александрию и поселился в Кесарии палестинской. В самом трактате Ориген делает важные указания на причины написания этой работы. Он пишет, что в пору работы над ней «страх перед внешними гонениями давно уже прекратился», тем не менее, он замечает тревожные признаки грядущих бедствий: «те, которые всяким способом стараются навлечь подозрение на нашу веру, желают видеть причину столь сильного смятения наших дней в очень большом количестве верующих и в том обстоятельстве, что верующие не преследуются более властями, как это было раньше.» Положение, описываемое Оригеном, более всего подходит к периоду царствования императора Филиппа Аравитянина (244-249 гг.), когда христиане наслаждались покоем в преддверии гонений императора Декия (249-251 гг.). Таким образом, просьба друга и мецената Оригена Амвросия написать отповедь Цельсу была делом совести христианина, болевшего душой за христианскую церковь. Ориген, вначале неохотно принявший предложение друга, вскоре увлекся поставленной перед ним задачей, увидев какого опасного противника имеет христианство в лице Цельса.

В своем опровержении Цельса Ориген следует за планом его сочинения и связывает свои опровержения с отдельными частями сочинения своего противника, отказываясь от собственного плана. Обращаясь к Амвросию, инициировавшему написание книги, Ориген пишет: «...апология, составление которой ты от меня требуешь, только ослабляет ту апологию, которая заключается в деяниях (христиан), она только затемняет величие Иисуса, очевидное для всех, имеющих непритупленные чувства. Впрочем, дабы ты не подумал, что я отказываюсь от исполнения твоего поручения, я постараюсь на каждое из положений Цельса представить, по мере возможностей, подходящий, по моему мнению, ответ, хотя слова (Цельса), собственно, никого из верующих не могут привести в смущение.»

Вслед за Предисловием, в котором Ориген обсуждает цельсовские возражения общего и принципиального характера, Ориген рассматривает и опровергает возражения Цельса против христианского учения, выдвигаемые им как с точки зрения иудаизма, так и с точки зрения язычества. Ориген должен был вести защиту христианства по этим двум линиям - в соответствии с двумя линиями нападок на идеи христианства со стороны Цельса. Таким образом, как мы видим, апология Оригена совмещала в себе одновременно борьбу с язычеством и иудаизмом и представляла собой компендиум христианской апологетики II-III веков.

В Книге Первой своей апологии Ориген отвечает на всевозможные возражения Цельса против христианства и христиан, носящие общий характер, в частности, что христианство - это закрытая тайная секта, или тайные общества, «запрещенные законами», утверждения, звучавшие особенно неубедительно во время расширяющегося влияния христианства в античном обществе.

Ориген показывает и несостоятельность утверждений Цельса о противопоставлении веры и разума у христиан, а также о том, что учение христиан варварское, основанное на неразумной вере (дескать, христиане объявляют «греховной мудрость житейскую и похвальным безумие») и не несущее ничего нового. Он снимает обвинение в чародействе и волшебстве, будто бы применяемыми христианами для убеждения своих сторонников и заодно затрагивает сложный вопрос об отношении между христианством и иудаизмом, возражая на утверждение Цельса, что христианство не имеет права на самостоятельное существование.

Далее Цельс вкладывает свои слова в уста придуманного им иудея и от имени последнего доказывает, что Иисус не есть ожидаемый Мессия, ибо Он рожден не от Бога, не признан Богом, не имеет свидетельств в пользу своего Божества, наконец, по телу он создан не как Бог, что «Иисус приблизил к Себе каких-то десять или одиннадцать отпетых людей - мытарей и лодочников очень дурной нравственности, и вместе с ними скитался там и сям, снискивая себе пропитание путем постыдного и настойчивого попрошайничества» и т.п.

Ответы Оригена, которые строятся на прекрасном знании как еврейского писания, так и эллинской культуры, не только обстоятельны и основательно продуманы, но проникнуты светлой и глубокой убежденностью и одухотворенностью. Пункт за пунктом Ориген рассматривает каждое возражение Цельса против христианства и опровергает его. Однако, в первую очередь Ориген демонстрирует, что его оппонент - человек, «который обещал представить в своей речи убедительные доказательства, а между тем сам думает отделаться одними только злословиями и укоризнами», который ведет себя не «как свойственно философу, пользующемуся разумными доказательствами, а как свойственно человеку, не получившему ни воспитания, ни образования, - человеку, который дозволяет себе увлечься внушениями страсти».

В Книге Второй продолжается полемика с теми возражениями, «которые в речи выведенного им (Цельсом) иудея касаются... верующих в Бога через Христа» При этом, по словам Оригена, Цельс «кажется незнакомым с теми приемами, какими должны пользоваться выведенные им лица в своих речах» (2, I). «Иудей» Цельса обвиняет обращенных в христианство иудеев в отпадении от веры отцов, ибо, по Цельсу, Иисус не есть Мессия, рассказы его учеников не заслуживают доверия, предсказания пророков не относятся к Иисусу Христу, Иисус не смог доказать, что он Мессия, и учение Иисуса и его предсказания неосновательны и легко опровержимы. Этот комплекс возражений Цельса дает Оригену возможность всесторонне рассмотреть вопрос о взаимоотношении между иудаизмом и христианством и раскрыть, с одной стороны, мудрость и глубочайший смысл Ветхого Завета и, с другой стороны, исполнение обетовании иудаизма в Иисусе Христе.

Третью книгу Ориген посвятил «обсуждению и опровержению тех положений, которые выставляются Цельсом от его собственного лица». Теперь решив, что «нет ничего достойного внимания в совопросничестве иудеев и христиан» (3, I), Цельс обратился к расколам и разделениям, возникшим в среде самих христиан, видя в них доказательство ложности христианского учения. Возражая ему, Ориген замечает: «Вообще где только появляется к жизни что-нибудь общеполезное и деятельное, там всегда образуются различные партии» (3, XII), показывая, что из разногласий, возникших на основании определенного учения, вовсе не вытекает его неистинность.

Ориген возражает и против цельсовской критики церковной организации как не основанной ни на каком разумном основании. Возражая Цельсу, он заявляет: «Наша организация покоится действительно на разумном основании или даже не просто на разумном основании, но на силе Божественной...» (3, XIV). Далее в этой книге Ориген в споре с оппонентом христианского учения раскрывает и защищает понятие веры у христиан и отстаивает идею Божественности Иисуса Христа, опровергая обвинения христиан в невежестве, безумии и злонамеренности.

В Четвертой книге своей апологии Ориген возражает Цельсу, который спорит с идеей воплощения Бога и утверждает, что все иудео-христианское богословие должно быть признано ложным, ибо снисхождение Бога привело бы только к «ухудшению» Божественного начала в результате соприкосновения с материей; такое учение, утверждает Цельс, свидетельствует о большом высокомерии и невежестве христиан и евреев. Далее Ориген подробно опровергает заявления Цельса, что Бог не мог создать ничего смертного и тленного, что Бог создавал этот мир не исключительно для человека, что ангелы, о которых учат христиане, суть на самом деле те же демоны и т.п. Важно, что возражая своему оппоненту, не способному проникнуть во внутреннюю логику христианского учения, Ориген ставит перед собой задачу не только искоренять и разрушать ошибки критика и хулителя христианства Цельса, но и находить «слова, при помощи которых мы могли бы созидать дело Христово и насаждать в сердцах духовный закон и те пророческие изречения, которые относятся к нему».

В Пятой книге Ориген разбирает утверждение Цельса о том, что ни евреи, ни христиане не заслуживают предпочтения из-за их богопочитания. Евреи, хотя и живут по закону своих отцов, имеют, по мнению философа-эпикурейца все же неудовлетворительное богопочитание, а христиане, отказавшись от веры отцов, создали полное противоречий учение о Божестве и об ангелах и отпали от всех народов, включая и иудейский.

В Шестой книге Ориген разбирает возражения Цельса против отдельных пунктов христианского учения, якобы заимствованных из учений греческих философов, таких как Гераклит, Сократ и, особенно, Платон или из мифологии: дескать, христианское учение о противнике Божием (Сатане и Антихристе) заимствовано из египетских мифов о Тифоне, Горе и Озирисе, а заслуживший к тому времени всеобщее уважение и восхищение христианский стоицизм также, дескать, заимствован из платоновского «Критона».

В Седьмой книге Ориген рассматривает обвинения христиан в том, что они отпадают от языческой религии и утверждение Цельса о могуществе и превосходстве языческих богов в предсказаниях, исцелениях, в общественной и частной жизни.

Наконец, в Восьмой книге Ориген опровергает взгляды Цельса на необходимость почитания демонов. Он рассматривает предложения Цельса о строгом наказании христиан за отказ почитать императора, а также о возможности частичного привлечения образованных христиан к участию в государственной деятельности.

Работа Оригена «Против Цельса» представляет собой последовательно развиваемое опровержение доводов противника, развиваемых последним с позиций эклектического интеллектуализма своей эпохи. Это мировоззрение, синкретическое по существу, вобрало в себя целый спектр несогласованных позиций и точек отсчета, по отношению к которым Цельс выступает в качестве некоего объединяющего центра. Цельс появляется в своей книге в разных ролях: то он - эпикуреец, то платонист, то эклектик цицероновского толка, то иудей, то морализирующий арбитр истины и нравственности, то строгий обвинитель и разоблачитель злоумышленников и исказителей истины. Он то вещает от имени высшей культуры, осуждающей невежество и варварство, то выступает как беспристрастный исследователь нового общественного - культурного феномена, пытаясь найти ему место (разумеется, в смягченном, стерилизованном варианте) в системе современных ему понятий и общественной жизни. Такой характер противника позволил Оригену создать апологию, в которой отразилась во всей широте апологетическая деятельность древней церкви не только по содержанию, но и по методу. Переводчик Оригена на русский язык Л. Писарев отмечает, что в свою апологетику Ориген привнес и специфические черты своего богословского метода, отражавшего общие тенденции александрийского богословия.

В противовес Цельсу, который рассматривал христианство как явление, не удовлетворяющее требованиям разума и основанное исключительно на слепой вере, Ориген в соответствии с основной тенденцией александрийской теологической школы стремится обосновать и развить тезис о христианстве как о знании, которое глубиной своих идей способно удовлетворить самым высоким и широким потребностям религиозной жизни. Таким образом, апология Оригена имеет особую ценность в истории христианской литературы как опыт построения научной защиты христианства на основаниях александрийской учености.

В течение долгого времени работа Оригена Против Цельса заслуженно пользовалась всеобщим вниманием христианских богословов, которые черпали в ней богатый апологетический материал для борьбы церкви с внешними врагами. Следы углубленного изучения этой работы мы находим у таких христианских писателей, как Григорий Богослов, Василий Великий, Евсевий Кесарийский, Иоанн Златоуст, Иероним Стридонский и др.

Интересна история влияния Оригена на религиозную мысль России. Ориген был любимым писателем русского религиозного философа XVIII века Г. Сковороды. На оригеновские принципы любви и раздора, выраженные соответственно в церковной и мирской историях, ссылался один из основателей славянофильства А.С. Хомяков. Вл. Соловьев увлекался идеями Оригена, усвоил и применял во многих своих работах аллегорический метод последнего. Интересную книгу об Оригене написал один из создателей церковно-исторической школы В.В. Болотов, проанализировав в ней учение Оригена о Троице. Об Оригене писали такие русские богословы как Д.А. Лебедев, В. Лосский, Л.П. Карсавин, Г. Флоровский и другие. Интересно отметить, что в 70-х годах прошлого столетия Оригеном увлекался русский писатель Н.С. Лесков, хлопотавший о переводе и издании на русском языке книги Оригена «О началах».

Сочинение Оригена Против Целься выдержало множество изданий как отдельно, так и в связи с другими его сочинениями. Первоначально оно долгое время печаталось в переводе на латинский язык, а затем уже и на современные европейские языки. Настоящий перевод с греческого на русский язык четырех книг оригеновской апологии был сделан Л. Писаревым в 1912 г. по изданию P. Koetschau и весьма близок к подлиннику. Текст перевода печатается по новой орфографии и синтаксису, в некоторых случаях архаическая лексика переводчика бережно модернизирована. Цитаты даются по Синодальному переводу Библии.

Аркадий Ровнер

Несомненно, что Кельс стоял на высоте образования своего времени . Хотя сам Ориген пытается причислить его к эпикурейцам, но в настоящее время общепризнано, что он принадлежит по своим воззрениям к поздним платоникам, примыкающим к так называемому “среднему платонизму” , хотя его платонизм имеет несколько размытый характер, включая в себя элементы стоицизма и некоторых других античных философских школ. Впрочем, это нисколько не препятствует тому, чтобы основные моменты его воззрений определялись всё же платонической традицией . Из этих основных моментов можно отметить то, что Кельс, в соответствии с данной традицией представлял Бога в качестве нетелесного, вечного, неизменного и т. д. Иногда Бога он мыслил в качестве Мировой души, но иногда высказывался о Нём как о Логосе. Отношение Бога к миру опосредовалось наличием множества демонов. Им вручал управление миром и даровал власть охранять опекаемых ими. Ставя проблему зла, Кельс решал её в духе метафизического дуализма: Богу как Началу благому противопоставлялась материя как принцип зла . При этом Кельс констатировал, что вопрос о происхождении зла (№ ton kakоn gљnesij) весьма трудно решаем для того, кто не причастен философии (tщ mѕ filosof"santi), и “толпа” должна довольствоваться простым указанием на решение его: зло – не от Бога (IV,65) . Что же касается человека, то, по мнению Кельса, “душа от Бога, но тело иной природы, и в этом отношении нет никакого различия между телом летучей мыши, червяка, лягушки и телом человека, так как одна и та же материя, из которой они произошли, и одинаково подвергнуты тленности и изменяемости и всё происходящее от материи смертно” . Таким образом, антропологический дуализм является у Кельса органичным следствием дуализма метафизического. Поэтому для него человек в общей гармонии вселенского бытия совсем не занимает исключительного места.

Таковы некоторые из основных моментов миросозерцания Кельса. Что же касается критики христианства, содержащейся в его сочинении, то она отнюдь не является “монотонной”, а развивается по нескольким направлениям. В “Истинном слове” встречается и обвинение в том, что христиане образовывают общества (sunq"kaj), тайные и противозаконные (I,1). Можно отметить также, что упорное стояние за веру христиан во время гонений вызывает даже определённое сочувствие (правда, оно может быть и притворным) у Кельса, и Ориген цитирует такое его высказывание: “Я вовсе не держусь того мнения, что человеку, приверженному хорошему учению (ўgaqoа dТgmatoj), в случае если ему предстоит ради него подвергнуться опасности от людей, надлежит отпасть от этого учения или притворно отказаться от него, или даже сделаться его отрицателем” (I,8). Но в то же время Кельс прилагает все старания для того, чтобы доказать факт невозможности причисления христианства к разряду “хороших учений”, а следовательно, все подвиги и мучения христиан, по его мнению, напрасны. Примечательно, что у Кельса не вызывает никакой антипатии то обстоятельство, что является “варварским учением” по своему происхождению. По словам , “он даже хвалит варваров за то, что они оказались способными изобретать учения (ѓkanoЭj eШre‹n dТgmata toЭj barbЈrouj)”, но, согласно его точке зрения, только эллины могут судить об этих открытиях варваров, обосновывать их и приспосабливать их к упражнению в добродетели (ўskБsai prХj ўretѕn; I,2). Видя истоки христианства в ветхозаветного Израиля, Кельс тем не менее очень невысоко оценивает последнюю, замечая на сей счёт: “Стражи и пастухи овец уверовали в единого Бога, но, именуя Его Всевышним, Адонаи, Небесным, Саваофом или как-нибудь ещё иначе, они, собственно, выражают свои чувства (ca…rousi ‘радуются’) перед этим же миром; и больше никакого знания они не приобрели” (I,4). Вообще же согласно Кельсу вся ветхозаветная религия полна, с одной стороны, нелепиц, а с другой, заимствований из греческих мифов. В частности, он утверждает, что учение о творении мира “Моисей перенял у мудрых народов и учёных мужей (to‹j sofo‹j њqnesi ka€ ™llog…smoij ўndrЈsin), усвоил его самому себе и тем самым снискал имя Божественного посланника (Фnoma daimТnion)” (I,21). Вместе с тем к иудеям, в отличие от христиан, Кельс относится с определённой степенью уважения: они стали особым народом (њqnoj ‡dion), учредив законы, соответствующие их “среде обитания”. И доныне иудеи, подобно другим уважаемым народам, сохраняют религию (qrhske…an), которая, какая бы она ни была, является традиционной (pЈtrion; V,25). И зная о богословских спорах между христианами и иудеями (“христиане и иудеи ведут между собой спор уж слишком бестолково”; III,1), Кельс подливает масла в огонь в эти споры и в своём сочинении даёт слово воображаемому иудею, который дважды выступает с полемическими речами против религии Христовой (I,28–71; II,2–79). Симпатии Кельса при этом несомненно на стороне иудеев.

Именно поэтому в своей полемике против христианства он не гнушается теми отвратительными сплетнями, которые иудеи распространяли о Божественном Основателе нашей религии. Так, Кельс ссылается на одну из подобных сплетен и замечает, что “мать Иисуса была изгнана своим мужем-плотником после того как была изобличена в нарушении супружеской верности и родила от какого-то солдата, по имени Пантера” (I,32) . Вообще Господь в изображении Кельса, который для уничижения Христовой часто использует обличье иудея, описывается как чародей, изучивший искусство магии, и обманщик. По словам этого критика христианства, “хороший предводитель, повелевающий многими тысячами, никогда ещё не был предан, не был предан даже начальник разбойников, хотя бы он стоял во главе совершенно дурных людей, если только его приближённые видели от него пользу. Иисус же, напротив, был предан Своими подчинёнными, Он не сумел внушить к Себе со стороны обманутых учеников даже такого благоволения, какое оказывают разбойники своему начальнику” (II,12). Под стать Учителю согласно Кельсу были и ученики: “Иисус приблизил к Себе каких-то десять или одиннадцать отпетых (™piё·"touj) людей – мытарей и лодочников, очень дурной нравственности (ponhrotЈtouj), и вместе с ними скитался там и сям, снискивая Себе пропитание путём постыдного и настойчивого выпрашивания” (I,62).

Естественно, что аналогичным образом рассматривает Кельс и все основные моменты христианского вероучения. Прежде всего им подвергается сомнению одна из фундаментальных основ этого вероучения – представление о Воплощении Бога Слова. Христианам он задаёт убийственный по его мнению вопрос: “Какой смысл такого снисхождения Бога?” (kaqТdou tщ Qeщ; IV,3). Сам он, конечно, ответ на подобный вопрос знает: смысла в этом никакого нет и если бы данное “снисхождение” имело место, то оно привело бы к ниспровержению всех устоев мироздания, в котором нельзя ничего менять. На сей счёт оппонент христианства изрекает такую мысль: “Если ты изменишь здесь хотя бы самую малейшую часть, то весь мир (t pЈnta) у тебя разрушится и погибнет” (IV,5). Неприемлем для Кельса и христианский тезис, что для Бога всё возможно (p©n dunatХn tщ Qeщ). В противоположность такому тезису он считает, что для Бога невозможно желать что-либо противное природе (t par fЪsin boЪletai) или постыдное (V,14). Тем самым в отличие от христиан этот языческий философ считает, что “природа” детерминирует Бога, а не наоборот. Не принимает защитник традиционных основ эллинского любомудрия и христианскую эсхатологию, особенно, конечно, учение о воскресении тел. Наконец, лучшие черты в нравственном учении христиан, вызывающие у него невольную симпатию, Кельс считает заимствованными у Платона и других греческих мудрецов (см., например, его высказывания о терпении в VII,58).

Много места в своём сочинении Ориген уделяет и защите Богочеловеческой Личности Основателя христианства от нападок Кельса, использующего инсинуации иудеев. Искусно используя своё выдающееся знание Священного Писания , он старался доказать язычникам истинность того, что там написано. Попутно Ориген, разумеется, касался и вероучительных вопросов. Так, он, в частности, говорит, что поскольку Господь “принял тело путём рождения, то Он воспринял именно то тело, которое доступно страданиям (pТnwn dektikТn) и всем тяготам, присущим [нашим] телам, – особенно если мы будем понимать под тяготой [нечто] непроизвольное. И поскольку [Господь] возжелал принять тело, существенно не отличающееся от природы человеческой плоти (sоma oЩ pЈntV Ґllhj fЪsewj par ўnqrwp…nhn sЈrka), постольку Он воспринял вместе с телом страдания и тяготы его, не чувствовать которые Господь был даже не в состоянии (пn prХj tХ mѕ paqe‹n kЪrioj oЩk Гn). Вот почему и Его враги получили возможность причинять Ему тяготы и страдания. Мы выше уже сказали, что [Иисус], собственно, мог и не отдаваться в руки людей, если бы только захотел. Но Он пришёл [для этого], потому и восхотел, а восхотел потому, что Его смерть за людей должна принести пользу всем (tщ pant€ cr"simon; II,23)”. Впрочем, Иисус, приняв человеческое тело, способное и к человеческой смерти (qanЈtou ўnqrwp…nou dektikХn), явил Себя “великим Борцом” (mљgan ўgwnist"n) в этом теле, которое искушалось во всём, подобно всем людям, кроме греха (). Поэтому необычный способ рождения по человечеству Господа и отсутствие в Нём греха позволяют думать, что Его тело было более Божественным (qeiТteron) по сравнению с телами прочих людей и в некотором смысле может быть названо “телом Бога” (kat ti shmainТnon Qeoа sоma; I,69). Эту мысль об обожении человечества Христа, которое, как можно полагать, является залогом нашего обожения, Ориген выражает ещё следующим образом: мы веруем, “что Он есть Бог от вечности (ўrcБqen) и Сын Божий, есть Само Слово и Сама Премудрость и Сама Жизнь (Р aЩtТlogoj, № aЩtosof…a, № aЩtoal"qeia). Что же касается Его смертного тела и человеческой души, которая была в Нём, то они – как мы утверждаем – возвышены до величайшего достоинства не только через своё общение (koinwn…v), но также и через своё соединение (˜nиsei) и связь (ўnakrЈsei) с Ним, они сделались участниками Его Божества и обожествились (e„j QeХn matabeblhkљnai)” (III,41).

Естественно, что и Воскресение Господа энергично защищается Оригеном против нападок со стороны как иудеев, так и язычников. На сей счёт он замечает: “Мы верим, что Иисус воистину воскрес, как об этом Он Сам предсказывал и как об этом возвестили пророки. И самое Его Воскресение из мёртвых ещё чудеснее, чем воскресение других, потому что эти последние были воскрешены только пророками – Илией и Елисеем; Этот же (Иисус) воскрешён Отцом Его Небесным, а не пророками. Вот почему Его Воскресение было более плодотворным (me…zona e„rgЈsato), чем воскресение тех людей” (II,58). Христианское учение о воскресении всех людей, залогом которого послужило Воскресение Господа, Ориген излагает, опираясь на святого апостола Павла (преимущественно на ). По его словам, “мы знаем, что есть тела небесные и тела земные , что одна слава телам небесным , и другая слава телам земным , и что у небесных тел слава не одна и та же, ибо иная слава солнца, иная звезд , да и в самих звёздах звезда от звезды разнится в славе . Вот почему мы утверждаем, что при воскресении мёртвых, которого мы чаем, качества, присущие телам, изменятся (metabolЈj fЈmen g…nesqai poiot"twn ton ™n sиmasin). Ибо то, что сеется в тлении, будет восстановлено в нетлении, что сеется в бесчестии, будет восстановлено в славе, что сеется в немощи, будет восстановлено в силе, – сеется тело душевное, а восстанет тело духовное. Словом, мы утверждаем, что материя, лежащая в основе вещей (tѕn Шpokeimљnhn Ыlhn), может принимать все те свойства, которые желает ей дать Творец, – и в этом мы нисколько не сомневаемся, коль скоро допускаем Промысел [Божий]” (IV,57). Таким образом, в данном случае Ориген уточняет своё учение о воскресении: здесь идёт речь не о “логосе -смысле”, как во фрагменте его другого сочинения “О воскресении”, но об изменении качеств тел , причём такое изменение определяется Всемогуществом Божиим. Если судить по данному высказыванию Оригена , то его учение не расходится коренным образом с православным . И вообще, как считает Ориген , Кельс не был в состоянии понять христианское учение о воскресении – богатое, но трудно поддающееся объяснению (polЭn Фnta ka€ duserm"neuton – естественно, трудно объяснимое для язычников) и требующее мудрого толкователя. Далее Ориген разъясняет это учение, опять исходя из слов святого апостола Павла, только в . Как считает христианский дидаскал , душа, будучи по естеству нетелесной, нуждается, когда оказывается в любом телесном месте (™n pant€ swmatikщ tТpJ tugcЈnousa), в теле, которое бы соответствовало данному месту. Тело, носимое душой во время своего земного бытия, не пригодно для её обитания в более чистых, эфирных и небесных местах, а поэтому ей потребно лучшее облачение (kre…ttonoj ™ndЪmatoj). Это подобно тому, как, рождаясь в этот мир, душа покидает плаценту материнской утробы, облачаясь в тело, потребное для земной жизни (VII,32). – Данный образ также вполне вписывается в православное учение о воскресении . Поэтому сочинение “Против Кельса” является, несомненно, важным источником, позволяющим нам лучше и полнее понять один из наиболее спорных пунктов учения Оригена .

Вопросы экклезиологии также занимают важное место в рассматриваемой апологии. Рассуждая на сей счёт, Ориген исходит из известного определения Церкви как Тела Христова у святого апостола Павла (): это Тело, по мнению дидаскала, одушевляется (yucoЪmenon) Сыном Божиим, а членами Тела являются все верующие. Как душа оживляет и приводит в движение тело, которому самому не присуще двигаться жизненным движением (kine‹sqai zwtikоj), так и Слово приводит в движение в нужном направлении (™p€ t dљonta) тело Церкви и воздействует на него, причём Оно воздействует не только на всё это Тело, но и на каждый его член, который вне Слова ничего не делает (VI,48) . Поэтому Божия, проявляя себя как некое множество (“церкви”), коренным образом отличается от всех гражданских обществ. На сей счёт Ориген говорит: Бог, пославший Иисуса, сделал то, что “Евангелие Иисуса одержало победу по всей земле (pantacoа tБj o„koumљnhj) ради обращения и исправления людей и повсюду образовались церкви (™kklhs…ai), живущие по законам, противоположным законам обществ людей суеверных, невоздержанных и несправедливых (ўntipoliteuomљnaj ™kklhs…aij deisidaimТnwn ka€ ўkolЈstwn ka€ ўd…kwn), – а из людей такого рода и состоят почти повсюду общественные организации в городах. Церкви же Божии, научаемые Христом, по сравнению с обществами граждан, с которыми они обитают по соседству (parikoаsi), суть как светила в мире (). И кто будет отрицать, что даже те члены Церкви, которые [в добродетели и ведении] не достигли такого преуспеяния, как более совершенные (sugkr…sei beltiТnwn), превосходят лучших в этих обществах граждан?” (III,29). Поэтому члены Церкви, или “люди Божии”, суть соль земли () и жизненно необходимы для сохранения земного устроения мира (thrhtiko€ ton ™p€ gБj sustЈsewn toa kТsmou) . Своими молитвами вкупе с аскетическими подвигами и молитвенными размышлениями [над Священными Писаниями] (sЭn ўsk"sesi ka€ melљtaij) христиане содействуют благому течению (sumponoаmen) общественных дел и более других граждан сражаются [духовным оружием] за царя и государство. Вследствие чего христиане более остальных людей являются благодетелями отечества (eЩergetoasi tj patr…daj): они воспитывают своих сограждан в благочестии и возводят тех из них, которые ведут добрую жизнь, к Божественному и небесному Граду (e„j qe…an tin ka€ ™pourЈnion pТlin; VIII,71–74). Говоря о небесном Граде , Ориген подразумевает, вероятно, и наличие града земного ; таким образом он задолго до блаженного Августина намечает идею “двух градов”.

В своём сочинении Ориген пытается противостоять и философскому высокомерию Кельса. В противоположность философскому снобизму последнего христианский дидаскал высказывается следующим образом: если было бы возможным, чтобы все люди, оставив житейские дела, посвятили весь свой досуг любомудрию, то ничего не могло быть лучше этого пути [к христианству], ибо подобное занятие любомудрием способствовало бы исследованию вероучения и внятному изложению тёмных мест у пророков и в Евангельских притчах. Однако жизненная необходимость и человеческая немощь лишь очень немногим оставляют возможность посвящать себя размышлению (или знанию, разумению – ™p€ tХn lТgon). Для большинства же христиан всегда открыт путь к нравственному преуспеянию, которое зиждется на простой вере (yilБj p…stewj) . Эту веру вовсе нельзя удостаивать лишь презрения, ибо она полезна для большинства людей (cr"simon to‹j pollo‹j). Более того, обращение к тому или иному философскому учению и принятие его в качестве жизненного ориентира, по мнению Оригена , также основывается на вере (I,9–10). Возражая Кельсу, превратно понимающему слова святого апостола Павла в и толкующему их так: “Мудрость в жизни сей есть зло, а безумие – благо”, Ориген замечает, что “мудростью века сего” мы называем всякую философию, преисполненную ложных мнений (p©san yeudodoxoаsan filosof…an), а о “безумстве” говорим как о благе, когда оно является юродством для века сего (I,13). Учение же христиан не хуже всякого другого призывает к [подлинной] мудрости (oЩdenХj Нtton Р Cristanоn lТgoj ™p€ sof…an prokaloЪmenoj). Эта мудрость провозглашается уже в Ветхом Завете, особенно в писаниях Соломона. Слово [Божие] (Р lТgoj) желает, чтобы среди верующих были и люди мудрые, а для этого Оно стремится упражнять разумение (gumnЈsai tѕn sЪnesin) внимающих Ему, вследствие чего некоторые истины возвещаются Словом в виде образов, сравнений, притч и т. д. Поэтому среди тех, которые внимали притчам Господа, можно найти, с одной стороны, массу верующих, находящихся как бы “вовне” и достойных лишь “экзотерического учения” (жj њxw tugcЈnontaj ka€ ўx…ouj mТnon ton ™xwterikоn lТgwn), а с другой, учеников, изучающих толкование притч наедине с Учителем. И указанное высказывание в следует понимать в смысле укоризны по отношению к людям дурным (ўnqrиpouj faЪlouj), которые занимаются не духовными (умопостигаемыми), незримыми и вечными вещами, а тяготеют только к вещам чувственным – это и есть, по Апостолу, “мудрость века сего”. А противоположная ей мудрость Божия состоит в презрении к чувственному и в устремлении к Богу и к блаженству в Царстве Божием (III,44–47) . В этих рассуждениях Оригена замечается серьёзное уклонение от учения Господа и Апостолов. Противостоя философскому высокоумию Кельса, Ориген по сути дела психологически близок к нему в своём элитарном мироощущении. “Простым верующим” он оставляет только нравственное преуспеяние, тогда как “христианским мудрецам”, являющимся в собственном смысле слова преемниками Апостолов, уделяет как бы в “полное владение” изысканную область богословского исследования. Подобная дихотомия и подобный элитаризм несомненно чужды глубинной и стержневой интуиции всего христианского мироощущения, зиждящегося на заповедях Господа, ибо это мироощущение требует всецелого покаяния ветхого сознания человека (основой которого является гордыня), то есть всецелого изменения ума его . Ориген же в данном случае пытается новое вино христианского мироощущения влить в ветхие мехи сознания избранных “игроков в бисер”.

В ходе полемики Ориген касается и ряда других важнейших мировоззренческих моментов, в частности, насущнейшей проблемы для всех времён – вопроса о сути и происхождении зла. Что касается первого (per€ fЪsewj kakоn), то Кельс формулирует свою позицию прежде всего следующим тезисом: “Зла в сущих (™n to‹j oвsin) как в прошлом, так в настоящем и будущем заключается ни больше и ни меньше. Ведь природа вселенной (№ ton Уlwn fЪsij) – [постоянно] одна и та же, и происхождение зла – также одно и то же”. Таким образом, зло, согласно Кельсу, есть некая фатальная неизбежность мирового бытия. Отсюда эта позиция может предполагать и вывод, что зло даже полезно для поддержания гармонии во вселенском бытии. По мнению же Оригена , подобный подход к проблеме зла уничтожает “прекраснейшее учение” (dТgma kЈlliston), распространённое среди самих эллинов, а именно, что порок является лишённым пределов, а зло – бесконечным по своему смыслу (per€ toa ўТriston enai tѕn kak…an ka€ t kak ka€ tщ „d…J lТgJ Ґpeira) . Кроме того, Кельс, признавая Промысел Божий, невольно предполагает, что этот Промысел заправляет злом, не позволяя ему становиться большим или меньшим. Такому тезису Ориген противопоставляет (опираясь, среди прочего, и на сочинение Хрисиппа) положение о, так сказать, “колебании” количества зла в мире: данное положение подразумевало, что зло то усиливается, то ослабляется. Кроме того, Кельс, считая вопрос о происхождении зла трудным и доступным для решения только одним философам, высказывается на сей счёт в духе Платона: зло не от Бога, а присуще (“прилежит, примыкает к”) материи (ЫlV prТskeitai) и местом своего обитания имеет смертные существа (to‹j qnhto‹j ™mpoliteЪetai). С первой половиной этого высказывания (“зло не от Бога”) Ориген соглашается, но против второй половины тезиса решительно возражает: источник зла, по его мнению, отнюдь не материя, поскольку причиной зла является владычествующее начало (tХ №gemonikХn) каждого человека (или разумного существа), от которого и происходят злые деяния (IV,62–66). Таким образом, Ориген, в созвучии с общехристианской точкой зрения, категорично отрицает онтологичность зла.

В связи с проблемой зла Оригеном затрагивается и вопрос о сатане, который, правда, лишь намечается, но подробно не разрабатывается. Прежде всего им высказывается замечание, что “сатаной” является всякий [человек], избравший порок (p©j d Р tѕn kak…an ˜lТmenoj Satan©j ™sti) и совершающий деяния противоположные добродетели, – такой человек есть супротивник (ўntike…menoj) Сына Божия, являющегося Правдой, Истиной и Премудростью. Но сатаной в собственном смысле слова (kurииteron) можно назвать того, кто первый из разумных существ, проводивших жизнь блаженную и мирную, лишился крыльев (pterorru"saj) и ниспал из блаженного состояния (VI,44). Органичным следствием данного учения является представление об антихристе, отрицаемое Кельсом . Рассуждая на этот счёт, Ориген , исходя из (Якоже суть неподобна лица лицам, сице ниже сердца человеков ), говорит, что в сердцах людей наблюдаются различия: как среди тех, которые склоняются к добру, ибо они все в неравной степени и неодинаково запечатлеваются и образуются стремлением к нему, так и среди тех, которые вследствие своего нерадения о добре устремляются к противоположному, поскольку у одних порок (kak…an ‘зло’) более силён, а у других он слабее. Поэтому в человечестве существуют две крайности: одна, связанная с добром, а другая – с противоположностью ему; первая крайность с предельной отчётливостью проявляется “в человеке, который мыслится в Иисусе” (™n tщ kat tХn ‘Ihsoаn nooumљnJ ўnqrиpJ) , а другая – в том, который называется “антихристом”. Первая называется “Сыном Божиим”, а вторая – “сыном лукавого беса”, то есть сыном сатаны и диавола. Когда явится антихрист, то его, при содействии ему отца-диавола, будут окружать различные знамения, чудеса и многие обманы (VI, 45–46), которые, как подразумевается, соблазнят многих.

В общем же можно признать, что рассматриваемое произведение Оригена является одной из лучших страниц в истории древнехристианской апологетики. Как то констатирует А. Спасский, в своём полемическом труде христианский дидаскал проявляет себя сильным полемистом и “на каждое возражение Цельса даёт соответственное ему опровержение в полноте или во всей цельности и совершенстве. И при этом Ориген в своей полемике с Цельсом не ограничивается опровержением только того, что высказано Цельсом в каждом отдельном тезисе, а напротив, часто пользуется им – этим тезисом – для того, чтобы развить по поводу его свой какой-либо новый и оригинальный на обсуждаемый вопрос взгляд”. Вследствие чего можно сказать, что “апология Оригена не ставит своей исключительной целью полемику с Цельсом, но имела в виду доставить и общеполезные сведения, богатые оригинальностью содержания и богословской ценностью”. А подобное раскрытие положительного содержания христианского вероучения, отнюдь не ограничивающееся отрицанием противоположных тезисов, является сущностным и важнейшим свойством апологетики . В своём труде “Против Кельса” Ориген развил лучшие традиции предшествующей греческой апологетики. Своему оппоненту он противопоставляет основательность аргументов, серьёзную богословскую и философскую эрудицию и, самое главное, незыблемую веру в истинность Христовой. Безусловно, апологетический труд Оригена носит присущий многим греческим апологиям теоретический характер , но при этом и практические реалии бытия христиан в окружении языческого мира не остаются в пренебрежении. Поэтому “Против Кельса” есть не только заметное явление в истории древнецерковного богословия, но и ценный источник по истории древней Церкви, из которого можно почерпнуть множество полезных сведений.

Внутренним врагом христианства была его неустроенность, противоречивость отдельных положений, несовершенство. Все это надо было устранить в ходе его утверждения. В утверждении христианства немалую роль сыграла группа богословов II-III ст., Которые уже после написания Нового Завета выступили с пропагандой христианских идей и повели решительную борьбу с критиками христианства.

Именно тогда христианство делает решительные шаги к урегулированию отношений с существующим обществом. Оно признает боговстановлення государственной власти и неизменность социального строя в обмен на признание христианства равноправным с другими религиями. Это дело взяли на себя церковные писатели, которые пытались доказать, что христианство не противоречит античной философии. Созданная ими литература получила название апологетики, а эта группа авторов - апологетов. Апологеты начали борьбу, защищая христианство от нападений извне. Это было начало теологической битвы, в которой христианство вынуждено было принимать участие в течение I-II ст. и которая перешла затем во внутренние битвы. Историография рассматривает апологетов как начинающих патристики - определенной совокупности теологических! философских и социально-политических христианских доктрин, а авторы их называет отцами церкви. Церковь же признает отцами церкви только тех, кто признан святым. Апостолов разделяют на восточных, которые писали на греческом языке, и западных, которые писали на латыни. Выдающимися среди восточных апологетов следует назвать Юстина Мученика (ум. Ок. 165), который написал "Апологию" и "Беседу с Трифоном-иудеем"; Татияна (ум. Ок. 175), автора "Речи к эллинам"; Афиногора (ум. Ок. 177), известного своим "Просьбой в защиту христиан". Среди других: Минуций Фоликс (ум. 240) и особенно Тертуллиан (ок. 160 - после 220).

Значительный вклад в апологетики сделал Ориген (185-253), который с детства усвоил христианские принципы от отца, казненного за христианские убеждения. С детства он проявил себя как талантливый богослов и преподаватель написал около 2 тыс. произведений, среди них: "Против Цельса" и "О началах". Выдвинув концепцию, согласно которой Библия имеет три смысла: телесный, который высказано в буквальном смысле с ее текстов; душевный, который заключается в моральных выводах из ее текста; и духовной, философско-мистический как высший этап понимания Откровения. Ориген внес в богословие мощный заряд оптимизма, утверждая, что адские муки временные, потому что будет полное спасение и слияние всех душ с Богом. Ориген отстаивал аскетизм и монашество, способствовал совершенствованию христианской догматики. Под влиянием Оригена находилась значительная часть "отцов церкви" после никейского христианства.

Тертуллиан родился в Карфагене. Там же проходила и его основная деятельность. Он занимался юридической практикой. Приняв христианство, впоследствии сошелся с монтанистов, имел конфликт с церковью, но считался выдающимся христианским богословом и писателем. Он имел высокий уровень образования в свое время, хорошо знал тогдашнюю богословскую и философскую литературу, свободно владел греческим и латинским языками. Ему принадлежит начала церковной латыни, ставшей более чем на тысячу лет основой средневековой образования. Его богословские заслуги были оценены уже позже, но к лику святых он не попал. Главный тезис его учения - утверждение безусловного примата веры над знанием. По натуре фанатичный и темпераментный, он вложил все свои способности в обоснование своих убеждений, часто прибегал к парадоксам. Общеизвестный его высказывание о том, что вера в Христа должна быть принята потому, что она противоречит разуму: "Сын Божий распят: не стыдно, потому что позорно, и умер Сын Божий: это вполне вероятно, так как бессмысленно, и похоронен воскрес: это вероятно, потому что невозможно ". "Апологетика" Тертуллиана посвящена защите христианства от обвинений в нелояльности по государственной власти, аморальности, пренебрежения к другим богам и тому подобное. Автор утверждает, что христиане - достойные граждане римского общества и император может полностью положиться на них. Это произведение во многом способствовал утверждению изменений, произошедших в социальной направленности новой религии.

Апологетики практиковали богословско-политические обращения к римских императоров с целью доказать, что христианство может пойти на пользу Римском государстве. Так, в 124-125 гг. Афинянин Кондрат во время пребывания императора Адриана (117-138) в Греции обратился к нему с апологией, в которой защищал христианство. К императору Антонина Пия (138-161) с таким же апологией обращался афинянин Аристид. Этому же императору вручил апологию Юстин в 138-139 гг. Под названием "Императору, сената и народа римского». В 166 г.. Иустин написал еще одну апологию, в которой с гневом осуждал императорское непонимание христианства, за что и заплатил своей жизнью.

Апологетики сделали большое дело в истории христианской церкви: они совершили теоретическую подготовку ее перехода от гонимой к господствующей.

Апологеты - (от греч. apologeormai - защищаю), собирательное название раннехристианских писателей II–III вв, защищавших принципы христианства от критики нехристианских философов (иудеев и язычников).

Христианство пришло в мир как «соблазн для иудеев» и как «безумие для эллинов» (1 Кор.1:23). Распространение христианства ко II в. среди всех слоев населения Римской империи вызвало реакцию со стороны языческого мира. Само христианство оказалось в положении «недозволенной религии», общины христиан подпадали под категорию «незаконных собраний», а отказ от участия в языческих культах рассматривался как «преступление против религии». В этот период появляются первые нападки на христиан со стороны образованных язычников.

Миссия апологетов

Христианство рассматривалось исключительно как учение, полное предрассудков и фанатизма и угрожающее античному миросозерцанию. Кроме того, о христианах распространялись клевета и сплетни, отчасти вызванные закрытостью их собраний. Задача апологетов состояла в том, чтобы продемонстрировать языческому миру приемлемость христианства с самых разных сторон - гражданской, философско-богословской, религиозной, культурной и т. п.

Во-первых, раннехристианские апологеты старались опровергнуть возводимую на христиан клевету и дать ответ тем, кто обвинял Церковь в том, что она является угрозой государству. Подчеркивая высокие нравственные качества своих единоверцев, они заверяли, что их вера способствует сохранению мира и благосостоянию как императора и государства, так и общества в целом.

Во-вторых, раннехристианские апологеты раскрывали абсурдность и безнравственность язычества, его мифологии и божеств и утверждали, что христианство обладает единственно верным учением о Боге и мире. Они не просто опровергали аргументы философов, но показывали, что

сама их философия, имея единственным обоснованием человеческий разум, не может достичь истины. Отмечая параллели между языческой философией и христианской мыслью, многие раннехристианские апологеты в то же время представляли философию как предшественницу христианства, а христианство - как откровение того, что философия лишь предчувствовала.

Кроме того, раннехристианские апологеты опровергали обвинения в чудовищных преступлениях (атеизм, каннибализм, эдиповы кровосмешения и пр.), возводимые на христиан, доказывая их невозможность и абсурдность. И наконец, раннехристианские апологеты раскрывали перед языческим миром христианское понимание Священного Писания, при этом отмежевываясь от «ветхого Израиля» - иудейства.

Сама апологетическая тематика присутствует в Новом Завете (см. напр. Деян 14. 15–17; 17. 22–31; Рим 1. 18–32) и в творениях мужей апостольских. Однако в отличие от мужей апостольских, которые обращались преимущественно к христианам, раннехристианские апологеты. адресовали свои творения языческой аудитории, а это наложило отпечаток на круг рассматриваемых ими проблем.

Главным предметом апологетики являются основные истины христианства - истина бытия Божия, истина бессмертия души человека и истина Божественного Откровения, поскольку именно эти положения составляют основу христианской религии. Апологетика исторически явилась одной из первых форм христианского богословия. Задачей первых христиан была защита христианства перед лицом античной, прежде всего греческой, мудрости, и перед иудаизмом.

Иустин Философ

Самый известный из греческих раннехристианских апологетов II в.- мч. Иустин Философ († 165-166г.). Родившись в Палестине в языческой семье, он обратился в христианство после долгих поисков истины. Мч. Иустин, после обращения продолжавший «носить плащ философа», открыл в Риме одну из первых частных христианско-философских школ.

Основной целью его произведений является защита христиан от преследования «за одно лишь имя», а также попытка представить христианство достойным более внимательного и объективного взгляда со стороны просвещенных римских властителей. Он также излагает христианское вероучение и описывает таинства Крещения и Евхаристии в древней Церкви.

В его первой апологии против иудаизма «Диалог с Трифоном Иудеем», представляющей собой запись диспута мч. Иустина с ученым раввином Трифоном, выражены 3 основные идеи: временное значение Ветхого Завета в отличии от вечных и непреходящих заповедей Нового Завета; оправдание поклонения Христу как Богу; богоизбранность христианских народов.

Апологетические аргументы против греческой мудрости сводились, во-первых, к тому, чтобы показать, что христианство не отрицает достижений греческого мира, а включает их в себя, но при этом, во-вторых, христианство как религия неизмеримо превосходит греческое и римское язычество, что особенно проявляется в области нравственности.

Иустин осознавал христиан наследниками того лучшего, что было когда-либо посеяно Божественным Логосом в мире:

«Все, что сказано кем-нибудь хорошего, принадлежит нам, христианам».

Св. Иустин Философ в «Первой апологии» не отрицает за языческой философией права называться мудростью, но считает ее мудростью низшего порядка по сравнению с христианством, поскольку язычество не универсально, говорит сложным языком, разделено на многие философские школы и есть творение людей, а христианство открыто всем, изложено просто и понятно, как истинная мудрость едина и дана нам Самим Богом в Священном Писании. К тому же библейская мудрость древнее языческой, так что даже некоторые греки заимствовали библейские положения для своих философских учений, как,например, Платон заимствовал у Моисея свое космологическое учение.

Татиан, Мелитон, Афинагор, Феофил Александрийский

Ученик мч. Иустина Татиан (ок. 120–185гг.) до своего уклонения в ересь написал «Речь против эллинов» (после 165г.), в которой подверг критике всю языческую культуру, эллинскую мудрость, уличая ее в безнравственности и заимствовании. Несмотря на резкость суждений, Татиан стремился к тому, чтобы добиться терпимости и уважения к новой вере.

Проблема взаимоотношений Церкви и государства на примере связи судеб Римской империи с христианством была развита св. Мелитоном Сардийским в «Апологии» (ок. 170г.), адресованной императору Марку Аврелию. Современником Татиана и Мелитона был Афинагор, христианский философ из Афин. Ему принадлежит «Прошение о христианах» (ок. 177г.), направленное императорам Коммоду и Марку Аврелию, в котором он стремился доказать, что преследование христиан неразумно

Среди раннехристианских апологетов были и такие, которые адресовали свои произведения частным лицам. Из них прежде всего следует упомянуть последнего из греческих апологетов II в. св. Феофила Антиохийского, автора 3 книг «К Автолику» (ок. 182г.), написанных для образованного и влиятельного язычника, имеющего предубеждения против христианства. Анонимное «Послание к Диогнету» (ок. 200) представляет собой апологию, составленную в форме письма для знатного язычника, желающего познакомиться с христианской религией.

Климент Александрийский, Ориген

В III в. апологии пишут Климент Александрийский и Ориген. Климент Александрийский писал уже не столько для защиты христианства от нападок и преследований, сколько ради привлечения язычников.

Самым значительным произведением раннехристианской греческой апологетики является соч. Оригена «Против Цельса» (сер. III в.). Цельс был одним из наиболее серьезных критиков христианства из среды язычников. Долгое время его сочинение против христиан не имело достойного опровержения и только в лице Оригена, спустя около 75 лет, получило надлежащую отповедь.

Стимулом для дальнейшего написания апологий было появление в 260 г. 15 книг «Против христиан» неоплатоника Порфирия. Ныне утерянное, сочинение содержало критику Ветхого Завета и Нового Завета, жизни и учения Церкви. Первым ответом на него стал труд Евсевия Кесарийского «Евангельское приуготовление» в 15 книгах (312–322гг.). Ему же принадлежит и трактат «Против Иерокла» (311–313), неоплатоника, написавшего антихристиаское. сочинение «Правдолюбец» об Аполлонии Тианском, в котором он доказывал преимущества этого мага и философа перед Христом.

Тертуллиан

Латинские раннехристианские апологеты появляются гораздо позднее греческих - в конце II в. Одним из самых известных апологетов латинян является Тертуллиан (160–220). Тертуллиан - первым стал писать богословские сочинения на латинском языке и, таким образом, положил начало западной церковной литературе.

Самым значительным апологетическим произведением Тертуллиана является его «Апологетик» (ок. 197г.). В этой апологии Тертуллиан помимо критики языческой религии утверждает, что вера в единого Бога естественна для человека. Автор «Апологии» доказывает моральные преимущества христиан перед язычниками. Он утверждает, что, «вопреки всем обвинениям, христиане по определению чужды каким бы то ни было группировкам и сектам и что обвинения в предательстве несправедливы по той простой причине, что христиане лояльны по отношению ко всему миру:

«Ибо, если я неошибаюсь, причина воспрещения факций (тайных собраний) состоит в заботе об общественном спокойствии, чтобы государство не разделялось на партии, которые легко могут беспокоить комиции, сенат, курии, народные собрания и зрелища вследствие соревнования в занятиях, особенно теперь, когда люди начали считать продажное и наемное дело своего насилия ремеслом. Но мы, совершенно равнодушные к славе и почестям, не имеем никакой потребности в собраниях, и ничто нам так не чуждо, как политическая жизнь. Мы признаем одно всеобщее государство - мир»

Тертуллиан свидетельствует, что никакие гонения не могут уничтожить настоящую веру: «Кровь мучеников есть семя христианства».

Находясь в резкой оппозиции к античной культуре, Тертуллиан не видел за разумной способностью человека никаких достоинств. Увлечение христиан философией приводит лишь к созданию ересей, в то время как Откровение постигается только верой, и доказательство этому - в противоразумности христианства: Сын Божий «воскрес; это несомненно, ибо невозможно». Поэтому нет ничего общего «у Афин и Иерусалима, у Академии и Церкви». И

стинность христианства не доказывается философскими способами, а следует из самих Евангелий: чем абсурднее факты, изложенные евангелистами, тем очевиднее их Божественное происхождение. А поскольку «душа по природе христианка», то это ясно любому простаку.

В середине III в. св. Киприан Карфагенский написал «Книгу о суетности идолов», в которой доказывает, что языческие божества - не что иное, как цари, которым после смерти начали воздавать поклонение. Св. Киприан утверждает, что идолослужение и в особенности гонения против христиан вызывают гнев Божий.

Среди поздних латинских апологетов. следует упомянуть Арнобия (ум. ок. 330) и Лактанция (ок. 250–330), ученика Арнобия, создателя апологии «Божественные установления» в 7 книгах (304–313). Последняя, помимо собственно апологетического материала, содержит древнейшую на Западе систему христианского вероучения. Вся деятельность раннехристианских апологетов подготовила постепенную эволюцию сознания греко-римского языческого общества в сторону принятия христианской религии. Они сделали первые шаги в формировании христианской богословской терминологии.

На фоне критики языческой религии и философии и складывались собственно христианское представления о Боге, мире и человеке. Будучи во многих вопросах первопроходцами, раннехристианские апологеты проложили путь для дальнейшей христианизации эллинизма и формирования целостной системы христианского богословия.

Использована книга архимандрита Киприана (Керна)
Патрология. М.Свято-Тихоновский богословский институт, 1996.

Александр А. Соколовский

Биографические сведения. Ориген (185-253/254) - древнегре­ческий философ. Родился и долгое время жил в Александрии. Изучал философию в школе Аммония (где учился Плотин). В 217 г. Ориген воз­главил философско-христианскую школу в Александрии, в которой ра­нее преподавал Климент Александрийский. Согласно некоторым сведе­ниям, дабы избегнуть плотских искушений, Ориген произвел самооскоп­ление. В 231 г. он подвергся осуждению двумя александрийскими синодами, приговорившими его к изгнанию из Александрии и лишению звания пресвитера. После этого переехал в Палестину, где открыл свою школу. Во время антихристианских гонений был арестован и брошен в тюрьму, где после пыток умер.

Основные труды. «Творение», «Против Цельса».

Философские воззрения. Три уровня смысла в Библии. Следуя Филону Александрийскому, Ориген разработал учение о трех уровнях смысла Библии:

Телесном - буквальном;

Душевном - моральном;

Духовном - философско-мистическом.

Наиболее глубоким является духовное.

Отношение к античной философии. Развивая свое понимание «духовного» смысла Библии, Ориген опирался на идеи языческой фи­лософии (стоицизма и неоплатонизма), в которых он искал обоснова­ние и доказательство для основных положений христианского веро­учения. Он считал языческую мудрость подготовкой к восприятию идей христианства, поэтому обучение своих учеников он начинал с ан­тичной философии, диалектики (логики), естествознания и математики (особенно - геометрии).

Космогония и сотериология. Еще до создания времени Бог еди­ным творческим актом создал определенное число духов (духовных существ), способных воспринимать Бога и уподобляться ему. Все они наделены нравственной свободой. Один из этих духов с такой лю­бовью устремился к Богу, что неразрывно слился с Божественным Ло­госом и стал его тварным носителем. Это и есть та душа, посредством которой Сын Божий позднее смог воплотиться на земле, так как непо­средственное воплощение Божества немыслимо. Пользуясь нрав­ственной свободой, другие духи повели себя по-разному, отсюда воз­никли три вида существ.

смотрим

Таблица 32. Три вида существ

Высшей целью творения является его причастие полноте Бога, по­этому падение ряда духов вызвало со стороны Бога ответные дей­ствия. Так как природе Бога не свойственно действовать принуждени­ем и духи свободны, то для спасения павших Бог создает физический мир, куда падают первозданные духи, охладевшие в любви к Богу и ста­новящиеся при этом душами. Там души испытывают на себе последст­вия зла, но имеют возможность следовать путем добра, что и приводит павших к обращению и возвышает их до прежнего состояния. Таким образом, физический мир есть лишь средство для их исправления и восстановления. Нашему физическому миру предшествовало беско­нечное количество таких же миров, и души, которые не обратились к Богу в одном мире, сохраняют эту возможность в последующих.


Ориген утверждает неизбежность полного спасения, т.е. возвра­щения к Богу (апокатастасис) для всех духов, включая дьявола, и, соот­ветственно, временность адских мук.

Еретические идеи. Учение Оригена резко расходится по ряду воп­росов с позднее сформировавшейся ортодоксальной христианской теологией. Особое осуждение церкви вызвали идеи:

Неизбежное спасение всех душ;

Существование бесконечного количества физических миров, пред­шествовавших нашему;

Заимствованное у Платона учение о предсуществовании душ и о знании, как «воспоминании»;

Учение о душе Христа, как тварном (сотворенном) духе, ставшем носителем Божественного Логоса (в ортодоксальной традиции Хрис­тос понимается как «вторая ипостась», или Бог-Сын, а у Оригена Сын оказывается во всем ниже Отца).

Судьба учения. В 543 г. в эдикте императора Юстиниана Ориген был объявлен еретиком. Тем не менее его учение оказало большое влияние на многих отцов церкви (патристика) и на средневековую философию.

Апологетика (Apologetics)

Термин «апологетика» происходит от греческого слова «апология», что значит «заступничество, оправдание». Апологетикой называется течение в христианской теологии и философии, выступавшее в защиту христианского вероучения - в основном в период формирования хри­стианства и борьбы с язычеством (табл. 35).

Время наиболее интенсивного развития апологетики - II-V вв., особенно актуальна она была в период до 325 г., когда неоднократно имели место массовые гонения на христиан. В это время христианство выступает как «соблазн для иудеев, безумие для эллинов и недозволен­ная религия для правительства». Отсюда необходимость защиты хрис­тианства по трем направлениям.

смотрим таблицы

Таблица 33. Основные направления апологетики

Собственно философские идеи в первую очередь можно об­наружить в апологиях, направленных против язычников. Центральная проблема - отношение между разумом и верой, языческой фи­лософией и христианским вероучением. В решении этой проблемы сформировались две противоположные позиции (табл. 34).

Таблица 34. Отношение апологетов к языческой философии

Таблица 35. Философские идеи апологетов

1 Эта знаменитая формулировка «кредо христианства» традиционно приписывается Тертуллиану, хотя в его сохранившихся работах ее нет.